Из жизни английских привидений

В эпоху романтизма к замкам добавились монастырские развалины и кладбища. Хрестоматийное описание развалин дает Натан Дрейк (1766–1836): «Вид аббатства, каменные плиты которого не пощадило время, являл собою напоминание о тщете и конечности человеческого бытия. Высокие готические окна его и арки, увитые плющом, были едва различимы в сгустившихся сумерках… Ни один звук не нарушал окружавшей руины тьмы; даже шелест крыльев ночных обитателей скрадывала недобрая тишина»[65]. Кстати, вместо светящегося призрака, пугавшего суеверных крестьян, герой Дрейка, согласно романтическим канонам, обнаруживает прекрасную незнакомку.

 Ночью на развалинах церкви. Картина Филиппа Аютербурга (1790). Лежащие на земле надгробия и черепа должны бы навевать мысли о смерти. Но поэту они не страшны! Он хотя и взирает на Христа, явно кого-то ждет: вот-вот из-за угла выплывет туманная женская фигура

Викторианские писатели сосредоточили внимание на старинных усадебных домах XV–XVII вв., наполненных подозрительными стуками и скрипами. Вот типичный образец такого дома, впечатливший Джейн Эйр: «Большие парадные залы показались мне особенно величественными, зато некоторые из комнат на третьем этаже, хотя они были темные и низкие, привлекали тем, что от них веяло духом старины… При неверном свете, падавшем в узкие окна, я видела кровати, которым было не меньше ста лет, лари из дуба или орехового дерева, украшенные причудливой резьбой… ряды старинных стульев с узкими сиденьями и высокими спинками, еще более старинные кресла… Благодаря всем этим реликвиям третий этаж Торнфилда казался олицетворением прошлого, хранилищем воспоминаний. Днем мне очень нравился полумрак, тишина и своеобразная обстановка этих комнат, но я бы ни за что не согласилась провести ночь на одной из этих широких массивных кроватей. Некоторые из альковов имели стены и дубовые двери, другие были завешены старинными гобеленами с изображением странных цветов, еще более странных птиц и уж совсем странных человеческих существ, — все это вместе должно было казаться поистине фантастическим при бледном свете луны». По признанию миссис Фэйрфакс, «если бы в Торнфилде были привидения, они являлись бы именно здесь».

Подобная обстановка пришлась по вкусу англичанам, и подавляющее большинство их рассказов о призраках связано с сельскими и городскими усадьбами. Как именно должен выглядеть дом с привидениями? По мнению Эдварда Бенсона, это может быть постройка «эпохи короля Иакова I, с дубовыми панелями, длинными темными коридорами и высокими сводчатыми потолками». Она расположена «очень уединенно, среди мрачного соснового леса, где в сумерки бормотали и перешептывались деревья», постоянно «задувал штормовой ветер, сопровождавшийся потоками бранчливого дождя, отчего в трубах днем и ночью не умолкали загробные стоны и свист, в вершинах деревьев слышались переговоры беспокойных духов, а по оконным стеклам барабанили невидимые руки»[66].

Такое здание может находиться и в городе, как дом судьи из рассказа Брэма Стокера: «Дом этот был старый, с множеством пристроек, приземистый, в стиле короля Иакова, с тяжеловесными фронтонами… окруженный высокой и толстой кирпичной стеной. При ближайшем рассмотрении он походил более на крепость, чем на обычное жилище». Скептически настроенная уборщица полагает, что причины, вызывающие слухи о привидениях в доме, — это «крысы, мыши, тараканы, скрипучие двери, расшатавшаяся черепица, разбитые оконные стекла, тугие ящики комода — вы выдвинули их днем, а они встают на место посреди ночи»[67]. Но страшная участь уготована поселившемуся там студенту.

Заброшенные, одинокие дома продолжают пугать англичан и в начале XX в. Артур Мейчен иронизирует над «средним жителем Лондона», для которого «любой дом, расположенный в четверти мили от городского фонаря или отстоящий на такое же расстояние от какого-либо другого жилья, уже представляется… этаким жутковатым местом, где впору гнездиться всякого рода духам, призракам и прочей нечисти»[68].

Благодаря усилиям М.Р. Джеймса и других знатоков церковного зодчества к жизни пробуждаются предания о призраках, обитающих в приходских храмах и соборах. По утверждению сэра Джона Лесли (1885–1971), «церкви с привидениями в Лондоне не редкость. В одной из католических церквей часто по ночам звонит колокольчик в исповедальне, и кто-то служит мессы для неведомых верующих. А в одной англиканской церкви слышатся шаги давно умершего хромого священника. Шаги звучат в приделах храма, как будто невидимый пастырь обречен вечно пересчитывать несуществующих прихожан»*.