Из жизни императрицы Цыси. 1835–1908

Впоследствии, когда Хой Чжэн получил должность в Уху, он взял дочь с собой. Уху был весьма оживленным городом, речным портом. Здесь, среди чайных харчевен, стояло множество театральных балаганов, девушка проводила в них целые дни. Хозяева балаганов, знавшие, что Орхидея — дочь таможенного инспектора, старались усадить ее на самое почетное место, но она предпочитала кулисы. Вскоре она перезнакомилась со многими актерами и, не удовлетворяясь хождением в театр, убедила отца приглашать их на домашний спектакли.

Кроме театров Орхидея любила посещать харчевни, для чего отец специально выделил ей двух охранников. Раньше, находясь на заштатной должности в столице, он много лет бедствовал, однако теперешний выгодный пост давал возможность наверстать упущенное. Хой Чжэн стал усердно брать взятки и вообще делал все, что хотел. За один только год на него было подано множество доносов, но его тесть, служивший в Пекине, помогал класть их под сукно».

Этот мотив взяточничества появляется здесь не случайно, с ним связаны последующие бедствия семьи и смерть Хой Чжэна:

«Однажды Хой Чжэн задержал личную лодку цензора[8] Цзяна и, обнаружив на ней контрабанду, содрал с хозяина три тысячи лянов[9] серебром отступного. Цензор, естественно, затаил злобу. А так как он был человеком влиятельным, знакомым со многими князьями, то по возвращении в столицу он подал на обидчика резкую жалобу. Тем временем тесть Хой Чжэна умер и на этот раз за него никто не заступился. Уволенный Хой Чжэн, как говорится, „свернул знамена, собрал барабаны“ и уехал в город Аньцин. Цензор пытался даже посадить его в тюрьму и взыскать с него все жалованье, полученное на должности таможенного инспектора, но губернатор провинции Аньхой, дальний родственник Хой Чжэна, помог ему уладить дело, хотя это и стоило в результате десять тысяч лянов.

Человеку, ворочавшему такими деньгами, было, разумеется, обидно нигде не служить. Тун Цзя тоже всячески рекомендовала ему сблизиться с губернатором Хэ Шанем, и тот постепенно оценил и старательность, и ум, и гладкую речь Хой Чжэна. Когда на севере провинции случилось наводнение, жена посоветовала Хою купить за десять тысяч лянов место по сбору средств для пострадавших; одновременно у губернатора праздновался день рождения, который потребовал от Хой Чжэна еще десять тысяч. Чтобы наскрести такую сумму, жене пришлось даже продать головные украшения. Но губернатор был доволен: деньги интересовали его гораздо больше, чем помощь несчастным, поэтому он подал наверх доклад, в котором расписывал энергию, честность и таланты Хоя и рекомендовал его на должность инспектора по сбору средств. Увы, не прошло и трех дней после этого, как у губернатора воспалилась грыжа и он в страшных мучениях умер.

Сбор средств для пострадавших поручили финансовому инспектору провинции, который был врагом Хой Чжэна, а губернатором сделали Янь Ситао, бывшего вице-губернатора провинции Шаньдун. Едва новый губернатор вступил на должность, как инспектор подробно рассказал ему и о льстивости, и о взяточничестве Хой Чжэна.Этот донос пришелся весьма кстати, поскольку Янь Ситао был знаменит своей честностью и терпеть не мог взяточников. Сразу возненавидев незадачливого чиновника, он даже не пожелал его принять, хотя тот трижды являлся к нему с визитом. Обеспокоенный Хой Чжэн навел справки, понял, что финансовый инспектор сам ждет от него взятки, но все деньги Хоя были уже истрачены на покойного губернатора; ему оставалось лишь ежедневно и без всякого успеха обивать пороги губернского управления.

Наконец Хой Чжэну удалось собрать немного денег. Он подкупил нескольких провинциальных инспекторов, чтобы они замолвили за него словечко перед губернатором, но оказалось, что тот даже не может слышать его имени. Все покровители Хой Чжэна умолкли. Бывший таможенный инспектор, купавшийся ранее в серебре и славе, не получал должности год, два, три, страдал от бедности, от уязвленного самолюбия, а вместе с ним страдала и его дочь, уже привыкшая к роскоши. Хотя город Аньцин по количеству развлечений уступал Уху, он все же считался центром провинции; здесь тоже было несколько оживленных улиц, чайные, театры, куда Орхидея часто заходила, оставляя там немалую толику отцовских денег. С горя Хой Чжэн начал курить опиум, что еще больше увеличило и его расходы, и презрение губернатора к нему. От суровой кары Хоя спасала только его принадлежность к одному из маньчжурских знамен.