Из жизни императрицы Цыси. 1835–1908

— Ну ладно, вставай! — сказала ей императрица и отправилась в тронный зал принимать сановников...

Через несколько дней старая государыня неожиданно объявила свою священную волю: завтра, ровно в пять часов утра, состоится выбор молодой императрицы; все сановники должны заблаговременно прибыть в Зал, теснящий облака. Император получил эту весть, когда находился в Зале нефритовой волны. Сердце его шумно застучало. „Кого же, наконец, выберет мне тетка? — думал он.— Будет ли это Младшая красавица? Правду ли она ей говорила?“

Всю ночь государь в волнении проворочался на постели и, едва дождавшись трех часов,- послал самого верного из своих евнухов узнать результаты выбора. Как известно, ожидание всегда очень томительно, и чем больше нас охватывает нетерпение, тем медленнее тянется время. В восточных окнах уже забрезжил рассвет, когда во дворе наконец послышался быстрый звук шагов.

Евнух, которого он посылал, радостно вбежал в спальню и, повалившись государю в ноги, воскликнул:

— Поздравляю вас, ваше величество! Император приподнялся на кровати и нетерпеливо спросил:

— Что ты орешь? Кого выбрали мне в жены?

— Урожденную Нара,— ответил евнух.

Эти слова поразили императора, точно удар грома. Он схватил венец и в сердцах швырнул его на пол:

— Разве она мне пара!

Евнух, видя, что государь пришел в ярость, не осмелился продолжать. После долгого молчания император, как будто вспомнив что-то, воскликнул:

— Ведь еще есть наложницы, почему не докладываешь?

— Ими выбраны Старшая красавица Цзинь и Младшая красавица Бао; обе получили титул драгоценных наложниц!

Император немного успокоился. Его желание было отчасти удовлетворено, но он подумал, какой оскорбленной должна чувствовать себя Младшая красавица, и тихо вздохнул:

— Такова уж, видно, ее судьба! Какой смысл быть государем! Даже при собственном бракосочетании становишься рабом обстоятельств!..

Будущая супруга государя, его двоюродная сестра по матери, занимала видное место среди фрейлин, однако красотой не отличалась. От природы добрая и привязчивая, она льнула к старой императрице, вовсе не интересуясь ее царственным племянником. Император не только не любил, но даже презирал ее, и вот теперь она стала его женой! Государь, естественно, скрежетал зубами от ярости, но ослушаться тетки не смел. Оставалось только затаить злобу и, согласно обычаю, пойти к старой императрице с благодарностью за выбор».

Сохранившиеся фотографии жены Гуансюя подтверждают, что никого, кроме старухи, она не могла привлечь; известно также, что молодая императрица была глуповата. В описании Хасси история этой женитьбы выглядит еще трагичнее: сначала Гуансюй мечтал не о Чжэнь, а о другой девушке, но ее Цыси совсем отвергла, даже в наложницы не взяла, и девушка повесилась.

После свадьбы племянника вдовствующая императрица формально передала ему власть, однако фактически не переставала все время следить за деятельностью императора, окружив его надежными шпионами. Она продолжала вмешиваться и в личную жизнь Гуансюя, о чем ярче других опять-таки пишет Цзэн Пу:

«Через месяц после обручения, в феврале, когда природа оживала, а весенний воздух был напоен весельем, император вступил в брак и принял бразды правления в свои руки. Старая государыня была очень довольна, каждый день устраивала во дворце театральные представления, собственной рукой написала несколько пьес на религиозные сюжеты и даже приказала сделать механическую сцену, на которой духи могли появляться сверху, а дьяволы снизу. Все эти пьесы игрались под ее руководством евнухами, но частенько и она сама одевалась бодисатвой Гуаньинь, заставляя императорских наложниц прислуживать ей в роли дочери дракона и мальчика-казначея.[21] Главный евнух Лянь, переодетый небесным генералом Веда, плавал по Куньминскому озеру на маленьком пароходике: словом, в Парке согласия предавались весьма изысканным развлечениям, роскошь которых даже трудно описать. Но в самый разгар веселья старая императрица вдруг тайно потребовала к себе во дворец отца императора князя Мудрого. Драконий лик императрицы был суров, когда она заявила князю, что сын его с самого бракосочетания еще ни разу не осчастливил своим приходом молодую государыню, а к наложницам Цзинь и Бао, напротив, проявляет чрезмерную любовь.

— Такая распущенность в безрассудство не соответствуют обычаям, установленным нашими предками! — сказала она.— Я уже неоднократно увещевала его, но он не слушает. Сейчас я самым строжайшим образом приказываю вам воздействовать на сына и убедить его жить с императрицей в согласии!