Читаем Из жизни императрицы Цыси полностью

— Императрица ждет тебя, будь внимателен к ней!

Гуань Цюйань осторожно вошел, и взору его предстал роскошный зал, выложенный каменными плитами. На противоположной стене над дверью висела надпись: „Зал человеческих радостей“, а за дверями шла еще одна анфилада великолепно обставленных комнат. Посреди одной из них сидела Цыси и читала книгу. В ответ на поклон Гуаня она медленно отложила книгу и, велев ему сесть, стала с улыбкой расспрашивать юношу, сколько ему лет, из какой он семьи. Наконец она спросила:

— Вот ты умеешь рисовать, а можешь ли определить возраст картины?

— Я человек маленький,— ответствовал Гуань,— учился немного, но, пожалуй, смогу догадаться.

— Тогда я покажу тебе одну вещицу! — сказала Цыси и направилась в соседнюю комнату. Юноша, весь дрожа, пошел вслед за ней. Однако выбрался он из той комнаты лишь к следующему полудню. Какую древнюю картину показывала ему вдовствующая императрица, неизвестно, но с тех пор она вызывала его очень часто, подарила ему большой загородный дом и даже разрешила жениться на одной из фрейлин. Чем не счастье привалило шалопаю?».

Встретив в романе Сюй Сяотяня эту историю, я, признаться, решил, что уж она-то вымышленна, и вдруг в совсем ином, отнюдь не художественном источнике обнаружил «Краткую биографию Гуаня», где рассказывается, как Цыси соблазнила юношу, а затем осыпала его почестями. Вскоре нашлось еще одно подтверждение, так что мне вновь пришлось убедиться в большой достоверности старой китайской литературы на исторические темы.

Можно подумать, что в данном случае речь идет о чересчур мелких деталях, имеющих отношение только к личной жизни государыни. Но Сюй Сяотянь помогает увидеть, что актерами она особенно увлеклась во время франко-китайской войны, и это стало одной из причин поражения Китая; кроме того, Гуань Цюйаня она приставила шпионом к заключенному Гуансюю.

Как у многих людей, обладающих большой властью, эротические позывы Цыси самым непосредственным образом влияли на государственную политику, поэтому в них рано или поздно нужно разобраться. Су Шунь перед казнью кричал в толпу, что вдовствующая императрица и его склоняла к сожительству, а после того, как он не согласился, возненавидела его — без учета этой версии нельзя говорить о мотивах целого исторического события, хотя окончательное решение здесь вряд ли достижимо. В 70–80-х годах XIX века любовником Цыси, возможно, был и Ли Хунчжан, чего не отрицал даже его личный секретарь. Наконец, в той же роли мог выступать князь Гун: «Конг был преданным другом и доверенным лицом Тсэ-Ги. Злые языки говорили, что дружба эта не ограничивалась одними политическими беседами... Существование любовной связи между пылкой двадцатисемилетней красавицей и молодым принцем было очень правдоподобно...».

В самом деле, ведь неприязнь Цыси к Гуну возникла лишь после расправы над Ань Дэхаем, которую организовал князь. Но он вполне мог пойти на это и из ревности. Императрице, как мы видели в случае с Жун Лу, тоже были свойственны подобные чувства, однако в большинстве ее любовных похождений ощущается практический расчет. По верным словам русского публициста начала нашего века, она «выбирала своих фаворитов между людьми, полезными ей в ту или другую минуту, удовлетворяя вместе с тем и требованиям своего пылкого темперамента»,

<p>ИСКУССТВО, ИНОСТРАНЦЫ, ТИТУЛЫ И ДРУГОЕ</p>

Почти так же утилитарно, как к мужчинам, Цыси относилась и к искусству, хотя по-своему интересовалась им. Например, Юй Жунлин рассказывает:

«Вдовствующая императрица очень любила заниматься каллиграфией, но зрение у нее к старости ослабело, поэтому она предпочитала крупные иероглифы. В марте, когда стало теплее, старуха находилась на Среднем озере и от нечего делать писала целыми днями, особенно иероглифы „счастье“ и „долголетие“, которые она затем дарила князьям или сановникам. Поскольку даров требовалось много, иногда за нее трудились члены академии Лес кистей.

Во время этих каллиграфических занятий в большом помещении ставили специальный стол, евнухи растирали для Цыси тушь, а мы стояли по обеим сторонам, держа тушечницу и кисти.

Если старухе хотелось писать иероглифы для символических названий дворцов и залов и она со своим маленьким ростом не могла дотянуться до верхнего края доски, ей приходилось вставать на скамейку, а евнухи и фрейлины тщательно следили, чтобы она не упала. Цыси работала уже с трудом, но, когда увлекалась, могла исписать за день семь-восемь досок.

Кроме нее, во дворце никто не умел выводить таких крупных иероглифов. Евнухи говорили, что Гуансюй тоже отличный каллиграф и не показывает своего искусства только из-за дурного настроения. Я видела его мастерство лишь один раз, когда он надписал веер для моего брата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное