Из жизни кукол

Внизу, под ним, солнце отражалось от морской поверхности, и Икару оно виделось небом, море стало небом. И когда Икар начал падать, ему казалось, что он поднимается вверх.

Необходимая дистанция “Ведьмин котел”

Суровая Кэти Бейтс из “Долорес Клейборн”, подумал Кевин.

Женщина, которая одиннадцать месяцев была психотерапевтом Фрейи Линдхольм и контактным лицом интерната, производила впечатление опытного психолога. Она сидела в кресле, в котором недавно помещался Луве Мартинсон. На столе лежала история болезни Фрейи: журнал в пять сантиметров толщиной.

— Когда вы видели Фрейю в последний раз перед исчезновением, вы не заметили ничего необычного? — спросил Кевин.

Женщина подалась вперед, утвердила локти на столе и сцепила перед лицом пальцы маленьких, но сильных рук. Жест, выражающий смирение, как во время молитвы — или, как сейчас, демонстрирующий: она здесь главная.

— Кое-какие новые препараты из тех, что продаются через интернет, я упустила, — призналась она, — а заметить физические признаки наркотического опьянения трудно. Могу предположить, что она сидела на каких-то успокоительных. Была, я бы сказала, опасно умиротворенной.

— И что это означает?

— Ты думаешь, что человеку полегчало, что наступил прогресс — и вдруг он лишает себя жизни. Распознать такое состояние очень нелегко. И лишь когда человек уже покончил с собой, задним числом понимаешь, что им манипулировали.

— Что-нибудь еще заставляет вас думать, что Фрейя совершила самоубийство?

Женщина как будто встревожилась.

— Голод, — сказала она.

— Не понял?

– “Голод” — это рок-группа, которая призывает своих фанатов покончить с собой. Фрейя их боготворила.

Кевин знал об этой группе понаслышке, но с музыкой знаком не был. Он подумал и сказал:

— Если я правильно понял, Фрейя рассказывала вам, что принимала участие в съемках порнофильмов. Что именно она говорила?

Терапевт полистала историю болезни. Пять сантиметров бумаги, сотни страниц — и ни намека на то, что же произошло с Фрейей.

Ощущение беспомощности и отчаяния.

— Вот, — объявила терапевт. — Фрейя заговорила об этом всего однажды и выразилась так, дословно… Я несколько раз была флаффером — вроде нормально, но не по мне. Как-то по-извращенски, на самом деле. Почти все девушки иммигрантки, еле понимают по-английски. Однажды мы выехали на какой-то склад, там было много комнат, как бы целая фабрика, и когда я увидела, чем они там занимаются, то сказала “нет”.

Женщина закрыла папку и вздохнула.

Возможно, на этом складе ее и держат, подумал Кевин.

— Как по-вашему, могла Фрейя участвовать в съемках роликов, где снимались Нова и Мерси?

— Не знаю, но не исключено.

Кевин кивнул.

— Насколько близко дружили эти три девочки?

— Трудно сказать. Мне кажется, она больше дружила с Алисой.

— Алиса? Это которую вчера забрал отец?

— Да.

— А насколько хорошие отношения были у Фрейи с Эрканом?

Женщина некоторое время сидела с озадаченным видом, потом ответила:

— С Эрканом у всех девочек хорошие отношения. Даже слишком… Он не учился специально на психотерапевта, и мне кажется, что он с девочками не соблюдает необходимую дистанцию. Есть риск, что он перейдет границу, и тогда дело плохо.

Оно уже плохо, подумал Кевин.

В остальном беседа с терапевтом Фрейи ничего не дала. Все, что знал Кевин, уходя из “Котла” — это что Фрейя, возможно, покончила с собой, что ее ближайшей подружкой в интернате была Алиса Понтен, а также что Фрейя посещала какой-то склад, где снимали порнофильмы, не исключено, что в промышленных масштабах, и может быть, пост в Фейсбуке она написала, сидя именно на этом складе.

Кто-то заказал пиццу, и Кевин утянул кусок. Возможно, не исключено и может быть. Три вызывающие раздражение сестры, подумал он, сидя над куском пиццы.

И еще этот Эркан. Который, по словам терапевта, был в хороших отношениях со всеми девочками.

— Вкусно?

Женщина из полиции Евле села напротив него, и Кевин проглотил последний кусок.

— Эта “Тропикана” вне конкуренции, ничего вкуснее не ел, — признался он. — Самую вкусную пиццу почему-то делают не в Стокгольме… Вы закончили с Эрканом?

— Да, он ваш.

Женщина протянула Кевину какую-то бумагу.

— Список звонков, поступивших ночью на его мобильный. Только что прислали из телефонной компании.

Список оказался не слишком длинным.

Один-единственный телефонный номер. Когда коллега из Евле рассказала, кто абонент, сценарий начал проясняться.

Эркану Джихану Денизу, согласно полученной информации, было тридцать три года, но выглядел он моложе. По улыбке, с которой он встретил Кевина, и не скажешь, что Эркан три часа просидел на допросе.