Из жизни молодой одинокой женщины

Состоялся разговор с шефом на работе. По контракту необходимо было предупредить руководство чуть ли не за месяц до предполагаемого срока увольнения. Лера, получив приглашение, зашла к боссу в кабинет. Надо заметить, начальник был прекрасным человеком и хорошим руководителем, заботился о сотрудниках, подбирая хорошего повара… А может, больше о своем желудке он тревожился, кто знает. Но на те копейки, которые он платил, могли жить только Лерины коллеги, у одной из который муж имел свою фирму и она в деньгах не нуждалась вовсе, а приходила на работу, чтобы дома не сидеть. А у второй был богатый любовник, который содержал ее. Лера, описав ситуацию, оповестила боса о приблизительной дате увольнения.

—

Ты хорошо подумала? — поинтересовался он, глядя на нее своими умными еврейскими глазами. — Для тебя важна зарплата, которую они тебе будут платить, или работа на Канарах? Что ты там будешь делать? — создавалось чувство, что он, как и все остальные, слабо верил в то, что Леру там не обманут жесточайшим образом. И вообще, что ее там ждут.

—

Пока не знаю. Работать с русскими отдыхающими…

—

Я могу повысить тебе зарплату. Если честно, я очень доволен твоей работой, ценю тебя и мне не хотелось бы тебя терять.

—

Михаил Семенович, на такую сумму Вы вряд ли мне повысите оклад, — улыбнулась Лера.

—

???

—

Мне будут платить тысячу ежемесячно, — гордо объявила Лера.

—

Ну, так, конечно, я не смогу, — начальник смотрел на нее удивленно. И источник удивления можно было истолковать двояко: не м

огут столько платить за такую

работу. Или второй вариант: неужели ты такая дура, что купилась на откровенное вранье, которое тебе продали за правду.

—

Ну что же, желаю тебе удачи, — подписал заявление об увольнении Михаил Семенович. — Думаю, она тебе ох, как пригодится.

—

Спасибо, — ответила Лера и вышла из кабинета.

Состоялся и процесс развода, как еще один этап подготовки к отъезду. Лера подала документы за некоторое время до знакомства с Юрием. Процесс затягивался. То Олег не смог прийти, а поскольку в семье сын — их не разводили без присутствия обоих сторон. Давали отсрочку, время подумать… Возникали еще какие-то непредвиденные обстоятельства. Не горело, от этой бумажки мало что зависело, и Лера не старалась форсировать процесс. Но в данной ситуации она хотела уехать свободной от уз брака.

Быт, что ты делаешь с нами? С нашими отношениями, любовью, надеждой создать крепкую дружную семью… Лера сидела в темном коридоре суда напротив Олега. И не смотря на то, что она в последнее время отчаянно желала развестись, сейчас вдруг все куда-то пропало. Как назло, вспоминались какие-то слабые лучики хорошего, которых было так мало, как солнца в зимней серой Москве. И хотелось плакать. И спазмы подступали к горлу. Несколько раз она выбегала в туалет, боясь, что ее вывернет прямо на ее новый розовый костюм. Она понимала, что сейчас они все еще муж и жена. А через полчаса они будут чужими людьми. И больше она никому не жена. А так, разведенная женщина, коих в России в то время не особо жаловали. Считалось: разведенка, значит — не смогла, не удержала, не терпела, и многое еще чего «не»… Что не должно быть присуще нормальной русской бабе.

Сколько русских семей несчастны! Мужья не работают, пьют, баба тащит на себе неподъемные авоськи, страдая в скором времени всеми вытекающими последствиями — варикозным расширением вен, опущением матки… Поднимает этот груз на этаж (не везде есть лифты и не всегда они работают), готовит ужин, проверяет уроки у детей (решает проблемы этих самых отроков). Мужик, не внося ни копейки в семейную жизнь, искушав ужин, приготовленный супругой после ее восьмичасового рабочего дня, стояния в очередях и ношения вышеупомянутых сумок, а также проглотив несколько рюмашек, начинает выяснять отношения. Порой громко, с руганью и кулаками. И вот так проходит пол-ночи, а назавтра эта же женщина, хорошо если без видимых следов насилия, сядет в свой автобус (электричку, метро), чтобы заново совершить свой ежедневный обычный бросок. Поэтому и выглядят многие из этих баб (ее и женщиной-то уже трудно назвать) в свои сорок — на шестьдесят. И даже не задумываются они о том, что где-то совсем рядом существует иная жизнь. И что мы — сами кузнецы своего счастья, как это ни банально звучит. И что можно и нужно все поменять, если еще не все слишком запущено и ты еще не выглядишь на шестьдесят… И будешь тащить этого своего мужа (который иногда, быть может, даже поработает ради приличия) до гробовой доски. Зато можно гордо сказать подругам: «А вот мой вчера…» И тут уже совершенно неважно, что «мой» и в глаз дал, и изнасиловал безо всякого предохранения, и через пару-тройку недель ты побежишь делать очередной аборт, — но это уже совсем другая история. Самое главное: статус «замужняя женщина» звучит гораздо солидней, чем гнильцой попахивающее «разведенка».

Но Лера никогда не относилась к вышеуказанной категории русских баб. Хотя, чего скрывать, неопределенность статуса «разведенная женщина» пугала ее.

****