Из жизни молодой одинокой женщины

Это так, — продолжала рыдать в трубку сильная женщина. — НИ-КО-МУ на белом свете. Всего приходится добиваться самой всю жизнь. Это так нелегко-о-о, — завывая продолжала Лера. — То эти идиоты семь лет жизни испортили, только отделилась, стала зарабатывать. По копеечке откладывать, на всем экономя… Ты ведь знаешь, как нелегко достаются деньги, Кать… И обидно знаешь что? Что какая-то скотина своей грязной черной рукой сняла постельные принадлежности с ящика, отодвинула его и достала все. Одним махом! А сколько я пахала!!!

—

Так, хватит сырость разводить, слышишь, прекрати! Это хорошо, что ты выплакалась, — сказала Катя. — Нечего в себе носить. Спи! Все решится как-то. А скотину сдай ментам! Окстись уже. Я понимаю, молодой-симпатичный… Поигралась и хватит! Выбрось его из головы!

—

Легко сказать, Катя! Если бы я могла… Спокойной ночи, спасибо за звонок! — и отключилась.

—

Что она говорила? — тут же поинтересовался Тельман.

—

Спи. Завтра к девяти быть в милиции.

Наутро были в отделении. Сначала вызвали его. Лера осталась в коридоре. Затем, уже знакомый Лере следователь, выпуская Тельмана из двери, пригласил в кабинет ее.

—

Что надумали? Отдаете его нам?

Она покачала головой.

—

Сама справлюсь.

—

Ну, как знаете. Если что — мой телефон у Вас есть. Время уходит…

—

Спасибо за все, — ответила Лера, ставя подпись на бумагах и выходя из кабинета.

Тельман ходил чернее тучи и, кто знает, — быть может в нем пропадал дар великого актера, — даже отказывался от еды. Буквально на следующий день у него вдруг стала прорезаться память.

—

Лера, мне надо уехать домой, — сказал он вечером. — Я знаю, кто это сделал. Я все проанализировал, позвонил кому надо, проверил. Все сходится!

И неохотно, под воздействием вопросов, стал рассказывать: ночевал как-то у друзей, там были новые лица — он впервые их видел. Выпили, как водится. Разговаривали.

—

Барсетку я оставил в прихожей… Тогда, вероятно, оттиск ключа и сделали — это минутное дело.

—

Как они узнали о месте? — этот вопрос ее тревожил больше всего. У нее не укладывалось в голове, что ее гордый Тельман ходил и, как ищейка, вынюхивал все углы.

—

Я не знаю…,

— процедил он сквозь зубы.

—

Что ты вообще мог сказать, после чего у них возникла необходимость сделать слепки с ключей?

—

Да что говорить, все мои друзья ведь знают, как ты стоишь…

—

Что теперь?

—

Я созвонился с ребятами в Махачкале. Подозреваю двоих… Сказали, что да, видели их. При деньгах. Ты же знаешь, когда у наших есть бабки, они не жадничают.

Да уж, Лера успела узнать… Эти скоты забрали честно заработанное и сейчас поят всю Махачкалу за ее кровные. Ей стало нехорошо. Ведь денег никогда не бывает много, тем более у этих зверей. Особенно не ими заработанных, шальных, которые и уходят так же быстро, как и пришли…

—

Я завтра вылетаю. Пока они все не просрали… — коротко сказал Тельман. — Хоть что-то может удастся вернуть…

На следующий день Лера отвезла его в аэропорт. Он позвонил через пару дней. Встревоженным голосом сообщил, что оказался прав.

—

И что? — поинтересовалась Лера.

—

Лучше не спрашивай, — ответил он. — Приеду, все расскажу. Их было несколько, гастролеры. Это те, которые объединяются только для дела, наворованное делят и разбегаются. Они даже не знают адрес друг друга, а им и не надо. Больше они никогда могут не пересечься в жизни. Один был из Украины, его след простыл. Двое местных… Ты даже не представляешь, — возбужденно продолжал он, — какую войну я здесь устроил. Ой, лучше бы тебе и не знать. Одного уже закопали…

—

Что?

—

Остальное при встрече, родная. Я скучаю! — сказал он и отключился.

Лера не знала, верить ему или нет. Мысленно она уже попрощалась с зелеными бумажками — сама во всем виновата. Надо продолжать жить и зарабатывать, а небеса помогут.

Какой-то червячок на сей раз шелохнулся внутри: «Ведь это знак! Расстаться. Выкинуть этого человека из своей жизни. Слишком дорога цена подсказки, однако… Но если для тебя аборт и возможность подцепить венерическое заболевание было слишком малой ценой, что же — получай! Что будет следующим?»

—

Леди Диана умерла, — сообщил Тельман в следующем телефонном разговоре. -

Моя любовь.

Он очень часто говорил о ней, как о самой достойной женщине в мире. Женщине, которую он боготворит…

—

Да, жалко, — отозвалась Лера. — Молодая совсем. Как наши дела?

—

Лучше, чем я ожидал, — воодушевленным голосом произнес он. — Часть денег вернется.

—

Да что ты? — обрадовалась Лера. — И какая же?

—

Я тебе пока ничего говорить не буду. Побуду дома и приеду в начале сентября.

Тельман приехал после Дня города, празднуемого в первые выходные сентября. Она опять встречала его в Домодедово… Улыбающееся лицо его здорово отличалось от того, которое принадлежало этому же человеку пару недель назад. При отъезде. Обнял, поцеловал:

—

Вот, сказал найду и нашел, — гордо вручил он Лере пухлый конверт, садясь в машину.

По прикидам, здесь было что-то около десяти тысяч… Чуть меньше. Лера работала с наличкой постоянно и хорошо была знакома с пачкой в десять тысяч долларов. На вес.

—