Из жизни патологоанатома

Коллегу попросили пойти навстречу. Просил лично главный врач больницы, которому коллега был кое-чем обязан. А с заведующим терапевтическим отделением они вместе проходили ординатуру. Не на одной кафедре, потому что специальности были разными – патологическая анатомия и терапия, но в одной больнице. Свои люди, как им отказать? Особенно с учетом того, что никто не виноват в случившемся, а пострадать можно запросто.

На самом деле у умершего пациента был свежайший крупноочаговый инфаркт миокарда, но коллега написал в заключении то, что просили. Нужны были гистологические препараты стенки артерии в области аневризмы, так он их раздобыл у коллег-патологоанатомов. И еще он не отразил в протоколе вскрытия гематому левой теменной области, которая возникла при ударе головой о бордюр. У пациента, который согласно легенде, умер в отделении, такой гематомы быть не могло.

Родственники умершего вели себя спокойно, поэтому всем казалось, что должно пронести. Однако не пронесло. Коллегу «сдал» санитар, который ассистировал при вскрытии. Были между ними какие-то трения, но коллега после говорил, что он не ожидал «такой подлянки» от санитара.

Тело умершего исследовали повторно, а также сравнили ДНК образца, из которого были изготовлены гистологические препараты сосудистой стенки, с ДНК умершего. Совпадений, разумеется, не нашлось, потому что образец принадлежал другому человеку.

Компромисс обошелся коллеге судимостью, правда срок он получил условный. После суда он пропал из виду. Поиск в интернете не дает никакой информации о нем.

Ожидалось, что никто из участников этой истории не пострадает, но в результате пострадали все. Главный врач и заведующий отделением лишились своих должностей. Переход заведующего в московскую больницу, как принято говорить, «накрылся медным тазом». Врач-терапевт, лечившая умершего пациента, смогла остаться в больнице лишь врачом приемного отделения (там был большой дефицит кадров, вот ей и предложили – или идешь в «приемник», или увольняем).

Мораль сей басни такова – нечего было городить весь этот «огород». Нужно было оформлять все в соответствии с реальным ходом событий. Ну получили бы заведующий и лечащий врач выговоры. А, может быть, и пронесло бы. Что же касается коллеги, то ему ни при каких обстоятельствах не стоило пускаться на служебный подлог с предоставлением чужих гистологических образцов. Даже с учетом тех отношений, которые связывали его с главным врачом и заведующим отделением. В нашей работе случаются моменты, когда можно сказать только одно: «дружба дружбой, а служба службой». Сказать и не бояться прослыть неблагодарным, бессердечным или каким-то еще. Как сказал Оноре де Бальзак: «обстоятельства переменчивы, а принципы – никогда».

Манипуляции, которых не было

Пожалуй, не одно явление не вызывало такого острого интереса к статистике и таких оголтелых нападок на нее, как коронавирусная пандемия. Затаив дыхание, мир следил за ростом заболеваемости, летальностью и прочими показателями. Разумеется, там, где есть интерес, неизбежно появятся подозрения. Почему в России от коронавирусной инфекции умирают меньше, чем в Италии? Такого же быть не может, ведь наша медицина по всем параметрам проигрывает европейской… Как же так? Обман, кругом обман.

Около дюжины человек из числа моих знакомых интересовались, существуют ли на самом деле секретные приказы Минздрава, в которых нам, рядовым патологоанатомам, заранее сообщаются нужные цифры. Вот чтобы в неделю от ковида умерло не больше такого-то количества, иначе вам кранты! Я честно отвечал, что таких приказов не было и быть не может. И вообще статистические «метаморфозы» если и происходят, то на более высоких уровнях, там, где ведут подсчеты и делают выводы. Интересующиеся мне не верили: «Да брось ты заливать, уж мне-то можно сказать правду, строго между нами!»

Подтверждением тому, что заговор патологоанатомов существует на самом деле, служили рассказы родственников умерших людей, которым при жизни был выставлен диагноз коронавирусной инфекции. Суть всех рассказов сводилась к одному и тому же. У моего отца (мужа, брата, матери, жены, сестры, троюродного внучатого племянника) была диагностирована коронавирусная инфекция. С этим диагнозом человека госпитализировали в больницу, где он умер. В медицинском свидетельстве о смерти, которое в просторечии называют «справкой о смерти», о коронавирусной инфекции ничего не сказано. Как такое может быть? Это обман, мошенничество, манипулирование статистикой! Врачи скрывают правду от общественности!

И ведь все это чистая правда. Так оно и есть. Пациент с подтвержденной коронавирусной инфекцией может умереть в ковидном стационаре, а в свидетельстве о смерти «корона» фигурировать не будет. Причем не манипуляции ради, а на совершенно законном основании, потому что так положено.

Только уговор – не спешите сейчас рассказывать всем, что патологоанатомы признаются в обмане, а дочитайте эту главу до конца.