Из жизни слов

В евангелии приводится такой рассказ. Противники Иисуса из секты фарисеев задали ему на людях каверзный вопрос: надлежит ли платить подати кесарю, то есть римскому императору, колонией которого была Иудея? Расчет был простой: скажет — не надо, объявим его бунтовщиком против Рима; ответит — надо, прокричим, что он против иудейского народа.

Однако Иисус, зная своих врагов, нашелся. Взглянув на римскую монету, которыми оплачивались подати, он, в свою очередь, спросил фарисеев:

— А чье на монете изображение?

— Кесарево, — ответили те.

— Итак, отдавайте кесарево — кесарю, а божье — богу, — порешил Иисус.

Фарисеи замолчали и отошли.

Теперь мы повторяем первую половину этой фразы, когда желаем сказать: отдайте кому-либо должное, воздайте ему по заслугам.

Кимвал бряцающий

Кимвал (или «цимбал») — очень древний музыкальный инструмент, состоящий из полых медных полушарий, которыми ударяли друг о друга, наподобие наших литавров. В Иудее кимвалы применяли при богослужении; они издавали громкий звенящий звук. В библии есть место, которое читается так: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая и кимвал бряцающий» — то есть: «Нет цены моим речам — они лишь пустой шум».

Эти библейские слова запомнились людям: они хорошо характеризуют пустозвонов. Их охотно применяют к громогласным краснобаям, к ораторам, у которых за громкими словами нет никакого существенного содержания.

Китайская стена

На границах старой Китайской империи высится сохранившаяся кое-где и по сей день колоссальная каменная стена. Было время, когда она достигала десятиметровой высоты и семи метров толщины. Стена тянулась, защищая Китай от набегов кочевников, на шесть тысяч километров. Китайские историки утверждали, что строили Великую стену два миллиона рабочих под присмотром трехсот тысяч надзирателей. Стена была и остается удивительным памятником зодчества, хотя давно уже утратила военное значение.

Не имеющее себе равных сооружение издавна поражало умы соседних народов. Всюду стали употреблять выражения: «китайская стена», «китайской стеной отгородиться» — для обозначения непреодолимой преграды, стремления жить обособленно, избегая общения с остальным миром.

Китайские церемонии

Дореволюционный Китай был государством с огромным чиновническим аппаратом, со множеством чванливых вельмож — мандаринов — и с пышным и церемонным двором императора — богдыхана. Двор богдыхана был знаменит на весь мир неописуемо сложными правилами поведения — этикетом. Их было такое множество, что появилась целая наука о придворных церемониях; каждый новый богдыхан заводил дополнительные предписания, поклоны и прочие обычаи.

Постепенно слова «китайские церемонии» стали обозначением вообще утомительных и ненужных условностей, выражения вежливости, доведенного до бессмыслицы.

В нынешнем Китае нет ни богдыхана, ни мандаринов, ни смешных и нелепых китайских церемоний.

Козел отпущения

У древних евреев был своеобразный религиозный обычай, который назывался «азазел», или «козлоотпущение». Раз в году в назначенный для этого день собирался народ; одного козла приносили в жертву богу, а другого торжественно прогоняли («отпускали») в пустыню, предварительно «возложив на него руки», то есть по очереди прикоснувшись к нему. Считалось, что грехи всего народа перейдут на изгоняемого козла и он унесет их с собой. Отражением этого обычая в языках разных народов и осталось сочетание слов «козел отпущения». Так называют в переносном смысле человека, отдувающегося за чужие проступки, вынужденного расплачиваться за грехи других.

Колокола лить

«Лить колокола» значит: врать, рассказывать небылицы. Почему?

Отливка церковных колоколов была делом сложным: для него требовались и немалое мастерство, и хитроумные приспособления, и правила. Чуть что не так, неизбежна была неудача: пропадал дорогой металл или колокол получался с неверным, дребезжащим звоном. Люди, занятые этим делом, сами считали его чем-то близким к колдовству, выдумывали всевозможные странные обычаи и приметы, без которых-де ничего не получится.

Вот тогда-то и родился суеверный обычай: во время отливки колокола распространять в народе самые нелепые слухи, а скоро и сами слова «колокола лить», «заливать» стали означать: выдумывать бог знает что. Считалось, что чем невероятней удастся пустить слух, чем больше народа ему поверит, тем звончей, красивей по тону выйдет новый колокол.

См. «Пули отливать».

Коломенская верста