Из жизни солдата

Думаю, что я не слишком погрешу против истины, если скажу, что высшие военные руководители рейха первых лет второй мировой войны, большинство из которых в разное время принимали участие в вышеупомянутых командно-штабных учениях и тренировках, в целом не уступали по своим качествам военачальникам периода первой мировой войны и даже в чем-то превосходили их, по крайней мере по двум показателям. Во- первых, они в среднем были моложе, а значит, физически крепче и выносливее. Это преимущество особенно пригодилось в годы второй мировой войны командующим армиями и армейскими корпусами, которые в условиях маневренных боевых действий были вынуждены переносить большие физические нагрузки, связанные с необходимостью управлять войсками на широком фронте. В первую очередь это относилось к командирам бронетанковых частей и соединений. Во-вторых, они прошли во время вышеупомянутых учений и тренировок гораздо более интенсивный курс подготовки, чем их предшественники.

Известный английский военный писатель Лиддел Гарт в своей книге «По ту сторону холма» высказал следующее обобщенное суждение о немецких военных руководителях периода второй мировой войны: «Немецкие генералы в этой войне показали себя выдающимися представителями своей профессии. Они могли добиться большего, если бы были более дальновидными и проницательными. Однако если бы они стали философами, то немедленно перестали бы быть военными».

С первым утверждением автора этих слов трудно не согласиться, ибо они подтверждаются успехами первых лет войны. Однако по мере того, как Гитлер все больше брал на себя руководство армией и отстранял от должности опытных командиров, все больше менялся и облик немецкого генералитета. Какими бы храбрыми ни были их преемники, одного этого было явно недостаточно. Ни личная храбрость, ни молодость не могут стать адекватной заменой оперативного мастерства и опыта управления войсками.

Во втором утверждении также имеется немалая доля истины. Даже современные немецкие военные руководители несут на себе отпечаток односторонней специализации по своей профессии. К этому следует добавить, что политическое развитие Германии не позволяло им заниматься ничем другим, кроме военного дела. В большинстве случаев они были лишены возможности расширять свой кругозор в ходе поездок за границу. Впрочем, несмотря на это, они вполне успешно справлялись с возложенными на них задачами.

Рейхсвер и национал-социалисты

1 октября 1932 года, после возвращения с Кавказа, где я принимал участие в маневрах Красной Армии, я вступил в должность командира пехотного батальона 4-го пехотного полка в Кольберге. Не считая моего назначения в 3-й гвардейский пехотный полк, это был единственный случай в моей военной карьере, когда у меня была возможность выбрать гарнизон, в котором мне предстояло служить.

В новой должности, после нескольких лет службы в Генеральном штабе, я опять оказался в войсках. Годы, проведенные в Кольберге, так же, как и служба в гвардии, запомнились мне как самые счастливые и беззаботные годы моей военной службы.

Захват власти

В Кольберге меня застали события, которые Гитлер называл «захватом власти» и «национальной революцией». Для провинциала, не искушенного в хитросплетениях политической борьбы, они представали в несколько ином свете. Каким бы важным ни было назначение Гитлера имперским канцлером, в Кольберге смена власти воспринималась как попытка возврата от изжившей себя системы «президентского правления» к такому устройству государственной власти, при котором правительство могло бы опираться на поддержку депутатского большинства в парламенте. Имперский президент поручил формирование правительства партии, которая имела самую многочисленную фракцию в бундестаге. Тем не менее большинство портфелей в новом кабинете не принадлежало представителям НСДАП. Ряд ключевых постов в правительстве был по-прежнему занят доверенными лицами имперского президента. Разумеется, от нового руководства ожидали существенных изменений прежнего курса, прежде всего в направлении возрождения национальной идеи и снижения социальной напряженности. Пышные торжества с факельным шествием, которыми правящая партия отпраздновала победу «национальной революции», мы первоначально расценили как не более чем пропагандистскую акцию.

Рейхсвер не принимал участия в этих политических процессах.. Однако для лучшего понимания дальнейших событий имеет смысл вкратце рассмотреть вопрос о тогдашнем отношении подавляющего большинства профессиональных военных к Гитлеру и к национал-социализму.