Из жизни жен и любовниц

– Да. Вернее, нет. Понимаете, я должен был привести себя в порядок. Я знал, что Полина в школе, она не должна была меня увидеть. Так вот. Я приехал домой, принял душ, выпил кофе, покурил, взял ключи от гаража и на своей машине поехал в роддом. Я что тогда думал? Ну, если и увидят меня знакомые в городе, скажу, что они все перепутали, меня там не было, и все. Короче, я поехал в роддом, а меня к Лилечке не пустили. Она же только родила. Но я передал ей цветы, деньги, написал записку, что все будет хорошо, мы будем вместе… Я должен был поддержать ее.

– В свой приезд вы видели Полину?

– Видел. Мельком. Она шла из школы, а я как раз проезжал мимо. Я не должен был светиться перед ней, не должен, понимаете?! Начались бы расспросы. И что бы я ей ответил?

– Но есть свидетельница, и она утверждает, что видела вас в вашей машине поздно вечером, как раз когда вы обычно забираете Полину из клуба.

– Глупости! Мы весь оставшийся день потом бухали с Заточным в одном заведении. Хозяин – мой друг. Мы сидели в отдельном кабинете и просто тупо пили, отмечали рождение моего сына.

– А где был Юрий Заточный, пока вы ездили в роддом?

– Он спал в гостинице. Я понимаю, вам нужно на кого-то повесить убийство Поли, но это не Юра. Гостиница «Нива», тихая, скромная, спросите на рецепшене, вам скажут, что Юра Заточный постоянно находился там. Я даже знаю, что он заказал в свой номер: минеральную воду и лимон. Он с глубокого похмелья всегда заказывает только это.

– Это мы проверим, – сказал Мирошкин. – Но почему, почему вы не пожелали встретиться с вашей дочерью?! Могли бы придумать причину, по которой вы вернулись из Крыма. Сказали бы, что у вас важная встреча, судьбоносный, как вы говорите, контракт…

– Да, мог бы, но не сделал этого… Не хотел впутывать ее в это дело, не хотел, чтобы она потом врала своей матери. Она догадалась бы, что дело нечисто… Теперь представьте себе мое состояние, мои чувства! Получается, что я и только я виновен в том, что с ней случилось! Если бы я встретился с ней, если бы Поля знала, что я здесь, она, быть может, не отправилась бы в этот злосчастный клуб и ее никто не подкараулил бы, не встретил… Она была бы жива. И как мне теперь с этим жить?!

– Скажите, Анатолий, у вас есть еще родственники, помимо ваших братьев – Антона, Бориса и Виталия, – которые могли бы оказаться в вашей квартире, в вашей машине? – спросила Глафира.

– Родственники? Конечно нет. Да я и с братьями-то не встречаюсь, мы даже и не перезваниваемся почти. И дело тут не только в расстоянии. Просто они поступили со мной как скоты. Когда умерли наши родители, они состряпали фальшивую бумагу, вроде только они втроем – наследники, и разделили дом и землю между собой. А я им, получается, как бы и не родственник! Отрезанный ломоть. Они знали, что я не стану с ними судиться, поэтому так и поступили. Они решили, что я и так богат, у меня все есть, я не стану претендовать на свою долю. А я вам скажу: я и без этого не претендовал бы ни на что, раздал бы все братьям, знаю, как им кусок хлеба достается, но чтобы вот так взять – и кинуть меня… Говорю же – свиньи! Завистливые свиньи. И вообще, я давно заметил, что кровь, я имею в виду, родная кровь, не играет никакой роли в людских отношениях. Чужой человек, к примеру мой друг или даже просто сосед, может быть мне куда ближе и роднее, чем тот же брат. А почему вы спросили о братьях?

– Кто из них может быть на вас настолько похож, чтобы вас спутали? – спросил Мирошкин.

– Виталий – однозначно.

– Расскажите о нем, – попросила Лиза. – Что он за человек? Мог бы он вот так запросто приехать к вам? Он знает, где вы живете?

– Лиза… – пробормотала, чуть слышно и страшно смущаясь, Глафира. – Но Виталий на буровой, я же с ним разговаривала.

– Во! Все точно! Он в Сургуте. Я с ним говорил утром. Я же их всех обзвонил, сообщил о похоронах Полинки. Вы что, на моих братьев думаете?! Этого не может быть!

– А где и как вы познакомились с Юрием Заточным?

– Да в Евпатории и познакомились. Они с женой снимали соседний дом, он и рассказал мне, где можно хорошо порыбачить, привез меня в Черные камни. Это было года два тому назад. Послушайте, оставьте моих братьев и лучшего друга в покое! Ищите настоящего убийцу и насильника. Я не разбираюсь в ваших ДНК, но мои братья – это все-таки братья, что бы я тут сейчас ни наговорил о крови. Они же не извращенцы какие-то!

– И все же… – перебила его Глафира. – Вот вы сказали, что Виталий, ваш брат, работает на буровой. Но живет-то он где, где его семья?

– В Волгограде. А что, вы все-таки решили проверить именно его? Да вы с ума сошли!

– Мне нужен его точный адрес. Можете назвать?

– Он у меня в записной книжке… Ну, я не знаю… Виталька?! Бред!

Блохин достал из кожаной сумки старый потрепанный блокнот и принялся его листать.

– Виталька… – криво ухмылялся он, хмурясь. – Бре-ед!

Лиза перехватила взгляд Глафиры, сделала знак Мирошкину, тот кивнул.

– Вы можете описать вашего брата? Его характер, привычки? Его отношения с женщинами?

Глафира молча переписала адрес Виталия Блохина и, не прощаясь, стремительно вышла из приемной.