Из золотых полей

Пальцы Нэйта сжали ее руку. Сам он никогда в себе не сомневался, но ему еще ни разу не встретился человек, который бы поверил в него. До этой минуты.

— Это будет наш секрет? — проговорил он, и его голос прозвучал хрипло от накатившего волнения.

— Да, наш секрет, — согласилась Чесс.

Рука у него была твердая и горячая, она чувствовала это тепло через тонкую кожу перчатки и жалела, что не сняла ее.

— Расскажи мне подробнее, — попросила она. — Почему ты хочешь заняться именно сигаретами? И как ты узнал про моего дедушку?

Нэйт был рад случаю выговориться. События развивались так стремительно, что у него еще не было возможности насладиться своим триумфом. Машина, делающая сигареты, принадлежала теперь ему, он совершил невозможное, и отныне все невозможное станет для него возможным и все недостижимое — достижимым.

— В общем, дело обстоит так, — начал он. Будущее за сигаретами, в этом он уверен. Конечно, большинство мужчин пока еще предпочитают жевать табак, но многие уже перешли на сигареты-самокрутки. Он знает это от владельцев магазинов, которые продают его табак. Они торгуют в графстве Элэманс, самом сердце края, где выращивают табачный лист, сбыт табака — главный источник их доходов, поэтому они примечают все, что связано с табаком, и теми, кто его покупает. О табаке там говорят все, говорят все время, и обо всем, что касается его хоть каким-то боком. О том, какой хороший вырос урожай, о том, какая плохая выдалась погода, о том, как высоки или низки оказались цены на аукционе для фермеров, которые продают выращенный лист вместо того, чтобы перерабатывать его самим.

В северных штатах сигареты уже вытеснили жевательный табак. И готовые сигареты все время теснят самокрутки, так что скоро все станут курить только их. О том, какой высокий на них спрос, можно судить по объему производства в компании майора Джинтера. Мастер на фабрике сказал ему, что в прошлом году они произвели и продали почти пятьдесят миллионов сигарет — пятьдесят миллионов! А на Севере другие компании ежегодно производят почти в десять раз больше! И при этом едва-едва удовлетворяют спрос.

Почему едва-едва? А потому, что не хватает квалифицированных работниц, которые сворачивают сигареты.

Но машина — машина заменит двадцать пять таких работниц, а может, даже и больше. И она сможет работать день и ночь, не уставая, не то что люди. «Дядя Льюис» может сколько угодно толковать о том, что никто, дескать, не захочет покупать сигареты, произведенные машиной, но сам-то он не дурак и лучше всех знает, что это ерунда. Он предложил огромную премию тому, кто изобретет сигаретоделательную машину — скорее всего, после того, как ее дедушка сказал ему, что у него ничего не вышло.

— А насколько велика премия? — спросила Чесс.

— Семьдесят пять тысяч долларов.

От этой суммы у нее захватило дух. Если бы она знала раньше… Она чувствовала, что готова убить Огастеса Стэндиша. Из-за его возвышенных принципов они продолжали прозябать в бедности, хотя могли бы жить, как короли. Господи, ведь несмотря на все ее труды семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году, плантация приносила самое большее пятьсот долларов в год! И все они уходили на жалованье камердинеру Огастеса Стэндиша и горничной ее матери, на оплату счетов доктора Мерчисона и на микстуры с опием. А ведь можно было нанять и кухарку, и служанок, починить крышу вместо того, чтобы просто закрыть третий этаж. Можно было бы заново покрасить дом…

Но ведь тогда к ним по дороге из Ричмонда не пришел бы Нэйтен! Чесс мысленно попросила Бога простить ей злые мысли о дедушке. О чем сейчас говорил Нэйтен? Она не должна позволять себе так отвлекаться, она не хотела бы пропустить ни единого его слова.

Он опять говорил о Бонсаке. Чесс сосредоточилась и постаралась извлечь из памяти обрывки того, что он сказал, пока она витала в облаках. Ах да, Бонсак живет в Роаноке, в Виргинии, и Нэйтен встретился с ним в Дэнвилле, на табачном аукционе.

— Вот когда я услыхал имя твоего дедушки, — сказал Нэйтен. — Я слышал, как этот Джеймс Бонсак хвастается перед каким-то своим приятелем. Он говорил, что уверен: премия достанется ему, потому что он возится с этой машиной уже почти четыре года и она вот-вот заработает — но он боится, что старый мистер Стэндиш занимается тем же самым.

Вот тогда я и решил поехать и разыскать этого мистера Стэндиша. Если бы я смог заполучить его машину прежде, чем Бонсак закончит свою…

— И как ты собирался это сделать?

Нэйт засмеялся, и его тихий смех заполнил собою окружающую их темноту.

— Я бы постарался уговорами вытянуть из него патент, а если б не вышло, то предложил бы начать дело на паях.

— И не брать премию?

Рука Нэйта сжалась в кулак, до боли стиснув ее пальцы.

— Отхватить кучу денег, но только один раз — разве это дело? Нет, мои планы идут дальше… О Господи, я тебе так руку сломаю, прости, Чесс. — Он разжал пальцы, чтобы она могла убрать свои.

— Мне совсем не больно, — солгала Чесс. И не убрала руки. — Расскажи мне о табаке, — попросила она.