Изабелла Баварская

— О… «Мертв, мертв» — отвечает все время эхо, стоит мне позвать кого-нибудь из моих сыновей или моих близких. Смертоносный ветер веет над троном, и из всей прекрасной семьи принцев остались лишь молодое деревце да старый ствол. Так, значит, мой возлюбленный Карл…

— …разделяет со мной командование войсками, и если б у нас были деньги, чтобы узнать новости…

— Деньги! А разве, дорогой кузен, у нас нет денег для нужд государства?

— Они израсходованы, ваше величество.

— Кем же?

— Я преисполнен почтения к этой персоне, оно не дает обвинению сорваться с губ…

— Но, дорогой кузен, никто, кроме меня, не вправе был распоряжаться этими деньгами, и никто не мог присвоить их себе, не имея нашей печати и подписи нашей царственной руки.

— Государь, лицо, похитившее деньги, воспользовалось вашей печатью, рассудив, что ваша подпись не обязательна.

— Да, на меня смотрят уже, как на умершего. Англичанин и бургундец делят мое королевство, а моя жена и мой сын — деньги. Ведь кто-то из них совершил кражу, не так ли, кузен? А иначе как кражей не назовешь этот акт по отношению к государству, ибо государство нуждается в этих деньгах.

— Государь! Дофин Карл преисполнен почтения к своему отцу и повелителю, он не может без его соизволения предпринять что бы то ни было.

— Так значит, королева?.. — Снова глубокий вздох. — Да, королева. Мы повидаемся с ней и потребуем вернуть деньги, и она вернет их, она поймет.

— Государь, деньги употребили на то, чтобы купить мебель и драгоценности…

— Как же быть, мой бедный Бернар? Придется вновь обложить налогом народ.

— Народ уже разорен.

— Нет ли у нас каких-нибудь алмазов?

— Только те, что в вашей короне. Государь, вы слишком мягки с королевой, она губит королевство, а ведь отвечаете за него перед Богом вы. Народ бедствует, а она роскошествует, и чем беднее народ, тем неистовей она; ее придворные дамы по привычке тратят огромные казенные деньги, носят такие дорогие одеяния, что все только диву даются. У молодых сеньоров, их окружающих, вышивка камзола стоит годового жалованья войска. Под предлогом опасностей, которые ей якобы угрожают, королева потребовала для себя охрану: государству это не нужно, но все оплачивается из государственной казны. Де Гравиль и де Жиак, командующие личным войском королевы, беспрестанно требуют денег и драгоценностей. Порядочные люди ропщут при виде мотовства королевы и ее свиты.

— Коннетабль, — король понимал, что момент неподходящий, но ему не терпелось сообщить новость, — коннетабль, я обещал вчера шевалье де Бурдону назначить его капитаном Венсенской крепости, вы представите его назначение мне на подпись.

— Вы это сделали, государь?! — Глаза коннетабля вспыхнули.

Король прошептал еле различимое «да», словно ребенок, который знает, что поступил плохо, и боится, что его станут бранить.

Наши путешественники подъезжали уже к Круа-Фобену, когда увидели едущего навстречу всадника, одетого со всей изысканностью. На нем был голубой (цвет королевы) берет с длинной широкой лентой, элегантно ниспадавшей на левое плечо; всадник придерживал ленту правой рукой и поигрывал ею. Все его оружие составлял меч вороненой стали, настолько легкий, что казался простым украшением; на нем была свободная куртка красного бархата, а под нею, подчеркивая гибкую талию, сверкал вышивкой обтягивающий камзол голубого бархата, стянутый в талии золотым шнуром. Костюм, который мог бы принадлежать самому богатому и элегантному придворному, дополняли облегающие панталоны цвета бычьей крови и черного бархата туфли с острыми и так сильно загнутыми носами, что они с трудом пролезали в стремена. Прибавьте к этому белокурые мягкие волосы, сиявшее радостью и беззаботностью лицо, маленькие, как у женщины, руки — и вы получите точный портрет шевалье де Бурдона, фаворита королевы, а кое-кто даже поговаривал, что он состоял у нее любовником.

Коннетабль тотчас же узнал его. Он ненавидел Изабеллу, она была его соперницей в борьбе за влияние на короля. Коннетабль знал, что Карл ревнив, и решил воспользоваться представившимся случаем осуществить грандиозный план, имевший политическое значение, а именно — добиться изгнания королевы. Но лицо его хранило невозмутимость: он сделал вид, что не узнал всадника.

— Я желаю, чтобы вы объявили молодому человеку о новом назначении, — прибавил король.

— Вполне вероятно, что ему уже все известно, государь.

— Но кто же мог ему сказать?

— Та, что с такой настойчивостью просила у вас это назначение.

— Королева?

— Она так уверена в храбрости этого шевалье, что поспешила доверить ему охрану замка: у нее не хватило терпения дождаться его назначения.

— Не понимаю.

— Посмотрите туда, ваше величество.

— Шевалье де Бурдон!..

Король побледнел, в сердце его закралось подозрение.

— Не иначе, как он провел ночь в замке. Если бы он только утром выехал из Парижа, то сейчас он не мог бы возвращаться из Венсена.

— Вы правы, граф; что говорят у меня при дворе об этом молодом человеке?

— Что он дамский угодник и пользуется у дам успехом. Говорят, что ни одной еще не удалось устоять.

— Без исключения?

— Без исключения.