Изабелла Баварская

— Не ведаю. Я не успел даже соскочить с коня, чтобы подойти к нему и спросить, жив ли он. Я видел только, как он упал со стрелой в груди, вонзившейся в него, как кол в виноградник. Бедный Гектор! Это ему мстит кровь Гелиона де Жаквиль. Берегитесь, мессир Жан де Во, вы наполовину участвовали в убийстве, возможно, в грядущей битве вы понесете половину наказания.

— Большое спасибо, монсеньер, — сказал Жан де Во. — Если это случится, мой последний вздох будет за благородного герцога Жана Бургундского, а моя последняя мысль будет о ее величестве благороднейшей королеве Изабелле Баварской.

— Да, мой славный барон, да, — проговорил с улыбкой Жан Неустрашимый, мало-помалу успокаиваясь, — я знаю, что ты храбр и в свою последнюю минуту ты вырвешь свою душу — да не посягнет на нее господь бог — у самого дьявола и останешься ее единственным владельцем, несмотря на кое-какие грешки, за которые дьявол вправе претендовать на нее.

— Я сделаю все, что смогу, монсеньер.

— Прекрасно. И если королеве не угодно что-либо приказать нам, то, по-моему, сеньоры, нам следует отдохнуть, завтра этот отдых пойдет нам на пользу. Нам предстоит война — ни больше, ни меньше, и одному богу известно, когда она закончится.

Королева Изабелла Баварская поднялась, показав жестом, что она одобряет предложение герцога Бургундского, и, опираясь на руку, которую ей предложил сир де Гравиль, вышла из залы.

Герцог Бургундский, казалось, уже совсем забыл о том, что произошло, словно это был сон; вместе с Жаном де Во он, смеясь, последовал за королевой; его рваная, кровавая рана на лбу будто и не причиняла ему боли. За ними вышли Шатлю, де Л'Ан и де Бар и последними — де Жиак и Л'Иль-Адан. В дверях они столкнулись.

— А ваше желание? — смеясь, спросил Жиак.

— Я удовлетворю его, — ответил Л'Иль-Адан, — сегодняшний вечер идет в счет.

Они вышли.

Спустя некоторое время зала, в которой только что стоял смутный гул, которая искрилась, сверкала, погрузилась в темноту и безмолвие.

Если нам удалось дать читателю точное представление о характере Изабеллы Баварской, то он легко представит себе, что новость, принесенная Жаном Бургундским, лишившая ее последних надежд, произвела на королеву действие, обратное тому, которое, как мы уже видели, она произвела на герцога; хладнокровный в бою, герцог, когда пришлось подводить итоги, впал в гнев, тот вылился в слова и вместе с ними иссяк. Не то Изабелла: она выслушала рассказ полная ненависти, но с рассчитанным хладнокровием истинного политика. Он добавил горечи, которою ее сердце уже было полно; оно молчаливо копило обиды, скрывая их, ожидая лишь подходящего момента, чтобы выплеснуть все разом, как вулкан, который в один прекрасный день извергается и выбрасывает наружу свое содержимое и то, что в разное время бросала в него рука человека.

Но только когда Изабелла вошла к себе, ее лицо было бледно, руки судорожно сжаты, зубы стиснуты. Она не могла сесть, ибо была слишком взволнована, но не могла и стоять: так ее била дрожь; тогда она конвульсивным движением ухватилась за одну из колонн у постели, уронила голову на руку, вцепившуюся в эту колонну, и позвала Шарлотту. В груди у нее горело, дыхание спирало.

Прошло несколько секунд. Ответа не последовало, в соседней комнате ничто не шелохнулось, — никакого движения, свидетельствовавшего о том, что Изабеллу услышали.

— Шарлотта! — снова позвала она и топнула ногой, ее голос прозвучал глухо и невнятно: не то любовный зов, не то рык хищника; трудно было представить себе, что это обыкновенное имя вырвалось из человеческих уст.

Спустя миг на пороге появилась, дрожа от страха, девушка, которую звали. Она без труда различила в голосе своей госпожи знакомую ей гневную интонацию.

— Вы разве не слышали, что я зову вас? — сказала королева. — Вас надо всякий раз приглашать дважды.

— Прошу прощения, госпожа, но я была… там… с…

— С кем?

— С молодым человеком, которого вы знаете, которого вы видели и которым вы, будучи так милостивы, интересовались.

— Да кто же это?

— Перине Леклерк.

— Леклерк! — воскликнула королева. — Откуда он взялся тут?

— Он приехал из Парижа.

— Я хочу видеть его.

— Он тоже, ваше величество, хотел вас видеть и просил разрешения говорить с вами, но я не посмела…

— Говорят же тебе, пусть войдет. Немедленно! Сию секунду! Где он?

— Он там, — сказала девушка и, приподняв полог, крикнула: — Перине Леклерк!

Леклерк, едва вошел, бросился к королеве: они оказались лицом к лицу.

Второй раз в своей жизни бедный торговец оружием стоял, как равный перед равным, перед гордой королевой Франции. Однажды, несмотря на различие положений, одни и те же чувства уже приводили их друг к другу с противоположных концов социальной лестницы. Только в первый раз речь шла о любви, а теперь — о мщении.

— Перине! — сказала королева.

— Ваше величество! — отвечал тот, пристально глядя в глаза повелительнице и не опуская своих.

— Я с тех пор тебя не видела, — добавила королева.