Изабелла де Круа (СИ)

– Спасибо, Изабелла, — сказал он. — Ты прости, что именно тебе всё это выпало.

– Ничего, Алёша. Всё будет хорошо. Ведь будет?

– Обязательно, милая. Обязательно!

«Стойкий» развернулся. Лёг на новый курс. Перегрузками я теперь обеспечена, наверное, до самого конца жизни. Ну что же, надеюсь, что она не кончится hic et nunc(1) … Всё так же, «вихляясь», «Стойкий» нёсся на каракку. Наверное, там уже начали нервничать — наглый эсминец снова готовился стрелять. А попасть в него с выбитым сенсорным массивом… Ну, с выбитым сенсорным массивом можно было «промазать» в забор, стоя около него. Беда была лишь в том, что все элементы у боевых кораблей, как правило, имеют многократное резервирование. Корабль, как правило, устроен так, чтобы после жесточайшего боя, если он уцелел, он мог добраться до базы. Неважно, в каком состоянии, неважно, сколько экипажа уцелело — но корабль должен вернуться. И наш «Стойкий», и имперская каракка следовали этому правилу неукоснительно. Так что — если мы сейчас пришибём им БИЦ, это будет значить, что какое-то время имперцам будет очень сильно не до нас. На одном движке, конечно, разгоняться мы будем очень долго — но из системы уйти успеем, пока они хоть что-то отремонтируют. А большего нам и не надо…

И вот снова «Стойкий» выходит на рубеж открытия огня. Залп — и четыре торпеды снова несутся в сторону каракки. Алексей уводит эсминец из-под возможного ответного огня. Стрельба шла — но, всё больше неприцельная. А потом… потом случилось то, чего лучше бы не было.

Каракка была лишена щитов. Все торпеды попали в цель. На мониторах высокого разрешения было видно, как в районе БИЦ каракки произошёл взрыв. Видимо, повреждения были очень серьёзными — и имперский капитан отдал приказ об эвакуации. Из крейсера посыпались спасательные капсулы. И их было много.

Алексей оттормозился, развернул эсминец и снова выругался. Как я поняла, ругаться он не любил, и делал это, чаще в очень сложных ситуациях.

– Народ, есть предложения?

Я поняла его без лишних слов. В этой системе нет ни одной планеты с более-менее пригодными условиями для выживания. Собственно, здесь вообще ничего нет. Эти люди просто погибнут. А против этого восставала, не только моя совесть и честь будущего офицера — но то, что я была джедаем. Пусть и всего лишь падаваном. Я подняла руку.

– Оставлять их вот так просто нельзя, — сказала я, получив разрешение говорить первой, как самый младший член экипажа.

– Согласна с Изабеллой, — добавила Наталья. — Надо что-то для них сделать. Но вот что?

– Ладно. Сейчас придумаем что-нибудь. Сергей, дай мне связь с ними.

– Принято.

– Господа имперцы! К вам обращаюсь я, командир эсминца «Стойкий». Прошу ответа!

– А зачем тебе наш ответ? — таки ответили спустя пару минут. — Добить хочешь?

– Нет. Наоборот. Хочу, помочь вам. Но мне от вас кое-что надо.

– Если бы хотел помочь — нечего было нас сбивать. Тебе этот кореллианин что — денег должен?

– Можно и так сказать. Но я не хочу ничьей смерти. Потери есть?

– Самое удивительное, но нет. Из БИЦ эвакуировали всех. Раненые, в том числе и тяжёлые, контуженные — есть. Но убитых нет. Что хотел –то?

– Вот это уже конструктивный подход. Мы не сможем взять вас на борт — просто некуда. Вас ведь больше тысячи. Но раненым окажем первую помощь. И вызовем вам корабль, чтобы подобрать вас всех.

– А взамен ты хочешь, чтобы мы сказали, что нас сбил кто-то другой?

– Точно.

– Не отключайся пока, я посоветуюсь с парнями.

Воцарилась тишина. Правда, была она недолгой, так что вскоре имперец вышел на связь.

– Ладно, сеп(2) , твоя взяла. Мы бы, может, и поартачились, но Джейму реально нехорошо, так что, если вы можете что-то для него сделать — делайте.

– Хорошо. Он может подсветить свою капсулу?

– Да. Я попросил его включить огни.

– Ага, вижу. Сергей, вышли ремонтный бот подобрать вон ту капсулу.

– Выполняю.

Сергей выпустил ремонтного робота, который бодро устремился за спасательной капсулой, которая сейчас вся разукрасилась огнями. Наталья посмотрела на меня:

– А нам, Изабелла, пора принимать раненого. Первую помощь оказать сумеешь?

– Да. Сумею. И не только первую.

– Ну и хорошо. У нас, конечно, автодок есть, но мало ли…

Мы с Натальей поспешили к шлюзу, куда робот должен был вскоре доставить капсулу. По пути мы зашли в госпиталь и взяли аптечки первой помощи. К шлюзу мы прибыли одновременно с роботом. Капсула лежала в шлюзе. Она была обожжена огнём пиропатронов, которые отстрелили её. Люк был обращён к нам. Я, предварительно надев перчатку, разблокировала его. Внутри был молодой парень, лет примерно двадцати. Его форменный комбез был залит кровью. Парень, как оказалось, был очень сильно ранен в живот. Он сам себе попытался наложить повязку, но толку от неё было мало. Несмотря на сильную боль (парень ввёл себе большую дозу стабилизаторов и обезболивающего из индивидуальной аптечки), имперец тянулся к своему бластеру.

– Расслабься, мальчик, — сказала Наталья. — Мы пришли, чтобы помочь тебе.

– Но сначала пытались убить!

– Но не убили же! Так что успокойся, расслабься — и всё будет хорошо.

– Если… если вы не поможете мне…