Изабелла де Круа (СИ)

Особист вопил, как резаный от того, что его бельё кто-то стал стягивать, помимо его желания. Вдобавок к этому, клинок, как ему казалось в тот момент, находился в опасной близости к его «афедрону». В общем, человеку сейчас реально было страшно.

– Алексей, — сказала я, буквально давясь от смеха. — Он уже всё понял. Может, не надо?

– Слышал, о чём меня просит девушка, которую ты тут оскорблял? Быстро проси у неё прощения!

– Товарищ курсант, простите меня! Я ведь не сам до такого додумался. Работа у меня такая… Я не хотел Вас ничем обидеть…

– Хорошо, — ответила я. — Алексей, отпусти его, он извинился…

Разумеется, особиста Алексей отпустил. Он меньше всего на свете хотел брать грех на душу. Мы ушли из офисов, отведённых в Академии Особому отделу. Я посмотрела на Алексея.

– А теперь, — сказал он. — К ректору. Пока эти отморозки не пожаловали к нему сами.

В кабинете ректора я раньше не была — как-то не было у меня такой необходимости. Теперь я там побывала. Алексей толкнул дверь с табличкой «Адмирал Иванов». Ректор сидел за столом и смотрел на нас.

– Алексей, я так и знал, что, если соглашусь на Ваше предложение, то добром это не закончится, — немного ворчливо сказал адмирал. — Мне только что звонили из Особого отдела. Что ты сотворил с их оперативниками?

– Да, по большому счёту, ничего страшного.

– Да, «ничего страшного», конечно. Почему же тогда старший лейтенант Ищенко жалуется на то, что «допрашиваемый быстро, словно молния, оказался позади меня, после чего я ничего не помню», — зачитал он с листа факса. — Вы что с ним сделали?

– Да просто приём «снятие часового». Третьи сутки же одно и то же! Куда такое годится?

– Так, хорошо. А почему прапорщик Моисеев сказал, что Вы хотели вставить световой меч ему в задницу?

– Я так хотел? — обернулся Алексей ко мне.

– Никак нет, товарищ капитан первого ранга. Прошу прощения, товарищ адмирал.

– Вольно, курсант. Тьфу, Алексей, ты и меня скоро канцелярщиной выражаться заставишь. Так что ты сотворил с прапорщиком?

– Да ничего. Он оскорблял курсанта. Я попросил его прекратить. Он отказался в ультимативной форме. Всё.

– Но меч!

– А что с ним не так?

– Он сказал, что Вы хотели вставить ему меч в задницу!

– Товарищ адмирал, ну, неужели Вы можете подумать, что я на такое способен? Вы ведь видели, на что этот меч способен! Я похож на маньяка-садиста? Да, правпорщик сказал, что меч похож на… Изабелла, закрой уши, пожалуйста, рано тебе такие слова слышать, — я подчинилась. Алексей что-то произнёс.

– Да, как-то некрасиво с его стороны вышло, — сказал адмирал. — Хорошо, я разберусь. Но, честно, Алексей, я всё понимаю, что в Академии ты был на очень хорошем счету, но ведь половина инструкторов и преподавателей от тебя просто вешалась, хотя другая просто готова была дифирамбы тебе петь! Как ты это делаешь?

– Я просто делаю то, что у меня выходит лучше всего, товарищ адмирал!

– Лучше бы ты врагов так до белого каления доводил! Вот зачем было связываться с этим крейсером?

– А Вы бы их там бросили? Вы сами вели у нас этику и тактику. Вы рассказывали, что только две нации, которые воевали против России и СССР, не спасали моряков с тонущих кораблей…

Адмирал смутился. Я понимала, что старику сейчас нелегко — Алексей был прав. Его поступок был полностью оправдан, с точки зрения офицерской чести, с точки зрения любого нормального человека, но, увы, не с точки зрения политика. А именно политики командовали военными.

– Знаешь, Алексей, — сказал ректор после раздумья. — А не пошли бы все эти особисты и политиканы… в пешее эротическое путешествие! Я своих офицеров в обиду не даю!

А после визита к ректору Алексей отвёз меня к себе. Я разделась, и мы пошли в душ.

– Ты хочешь принять душ вместе со мной? — удивилась я, когда Алексей тоже забрался в ванну.

– А почему бы и нет?

– А в самом деле… Хорошо.

О, оказывается, принимать душ вместе — это очень эротично. Даже такие совершенно невинные вещи, как потереть спину — это уже целое шоу, в процессе которого я чертовски сильно заводилась. Дело кончилось тем, что я просто повернулась к Алексею лицом и, встав на цыпочки, стала целовать его в губы. Рукой я начала гладить достоинство моего любимого. Алёша пошёл мне навстречу — он немного наклонился и стал отвечать на мои поцелуи. Но, самым классным стало то, что его рука проникла между моих слегка разведённых ног и стала нежно поглаживать меня ТАМ. О, как же это было хорошо! Через несколько секунд я не выдержала:

– Возьми меня! Прямо здесь и сейчас!

– Хорошо, — произнёс Алёша голосом, хриплым от возбуждения.

Я отвернулась от него, упираясь в стену ванной комнаты и расставила ноги. Алексей положил руки мне на бёдра, а потом нечто горячее, упругое и твёрдое проникло в меня, принеся просто массу удовольствия. А уж когда ЭТО начало двигаться там, внутри, мне стало очень, очень хорошо! Теперь-то я знаю, что это называется «оргазм», но как же наивна я была тогда!

– Завтра тебя ждёт сюрприз, — сказал любимый, когда мы лежали у него в комнате.

– Ммм… Надеюсь, приятный?

– Думаю, что да, — улыбнулся Алексей. — Но говорить, что это, я пока не буду…