Изабелла и Молли

— А я считаю гораздо болѣе вѣроятнымъ, что онъ сидитъ въ какомъ-нибудь полицейскомъ участкѣ. Но я все-таки не могу представить себѣ, почему онъ по крайней мѣрѣ не позвонилъ. Развѣ что онъ не хотѣлъ впутывать мое имя во всю эту исторію. Бэггъ, несмотря на то, что онъ боксеръ, человѣкъ очень чувствительный.

— Боксеръ? — воскликнула Изабелла. — Онъ — настоящiй боксеръ, какъ… какъ Демпси [3]?

— Нѣчто въ этомъ родѣ, — сказалъ Тони и послѣ короткаго молчанія добавилъ: — Бэггъ въ своемъ родѣ весьма известная личность. Онъ, собственно говоря, почти что чемпіонъ Англіи въ тяжеломъ вѣсѣ. Я собирался объяснить вамъ это вчера вечеромъ, но тогда намъ пришлось говорить о болѣе важныхъ дѣлахъ.

— Понимаю, — медленно отвѣтила Изабелла. — И вы такъ просто пошли гулять?

— Собственно говоря, нѣтъ. Бэггъ выступалъ на состязаніи въ клубѣ, и такъ какъ дѣло кончилось раньше, чѣмъ мы предполагали, то мы собирались пойти пѣшкомъ поужинать и какъ разъ въ этотъ моментъ попали въ Лонгъ-акръ.

— Ага, — кивнула Изабелла. — Теперь мнѣ все становится яснымъ. Вчера вечеромъ я была настолько испугана, что даже не была въ состояніи соображать какъ слѣдуетъ.

— Это нисколько не удивляетъ меня, — сочувственнымъ тономъ произнесъ Тони. — На всякаго, кто не имѣетъ позади жизнь, полную приключеній, можетъ подѣйствовать ошеломляюще, если въ Лонгъ-акрѣ съ вами заговорятъ какіе-то типы, а потомъ васъ освободитъ отъ нихъ будущій чемпіонъ Англіи.

— Я… я… какъ мнѣ кажется, должна объясниться передъ вами, — сдавленнымъ голосомъ нарушила Изабелла довольно продолжительное молчаніе, послѣдовавшее за замѣчаніемъ Тони. — Это было невѣроятно мило съ вашей стороны не задавать вопросовъ, но вы въ концѣ концовъ должны ломать себѣ голову надъ тѣмъ, кто я, собственно говоря, такая.

— Я никогда не ломаю себѣ голову, — заявилъ Тони.

— Я очень охотно объяснила бы вамъ все, если бы только могла, — продолжала Изабелла, поставивъ на мѣсто свою чашку, — но я не могу сдѣлать этого по извѣстнымъ причинамъ.

— Вы не имѣете ни малѣйшаго представленія, насколько я люблю все таинственое. А въ наше время такъ мало людей имѣютъ въ себѣ что-нибудь таинственное.

— А я ненавижу все таинственное, — заявила Изабелла съ горечью, повидимому, ничѣмъ не обоснованной. — Всю свою жизнь я была окутана только таинственностью. Если бы вы знали, какъ это прекрасно хоть одинъ разъ быть самимъ собой и имѣть возможность говорить и дѣлать все, что хочется! Я не могу больше вернуться, — добавила она, сдѣлавъ глубокій вздохъ. — Я думаю, что охотнѣе покончу съ собой.

— Понятно вы больше не вернетесь, — успокоилъ ее Тони. — Объ этомъ мы уже успѣли переговорить вчера вечеромъ. Вы останетесь у миссисъ Спальдингъ и усыновите меня и Генри въ качествѣ своихъ кузеновъ.

Изабелла посмотрѣла на него съ открытой, почти дѣтской улыбкой, находившейся въ восхитительномъ противорѣчіи къ легкому налету достоинства во всемъ ея поведеніи.

— Мнѣ очень хотѣлось бы имѣть пару милыхъ родствѣнниковъ. Всѣ мои родные неудобоваримы.

— А мои всѣ неудобоваримы совершенно, — сказалъ Тони. — Я не знаю, кто хуже.

Неожиданно Изабелла взяла въ руки маленькую серебряную сумочку, которая лежала на стулѣ рядомъ съ ней.

— Прежде чѣмъ я позабуду, — сказала она, — мнѣ хотелось бы попросить васъ сдѣлатъ кое-что для меня. Мнѣ очень непріятно, что я утруждаю васъ, но, какъ вы уже знаете, у меня другихъ знакомыхъ нѣтъ, а я сама совершенно не разбираюсь въ этихъ вещахъ.

Она вынула изъ сумочки пару колецъ и брошку и положила ихъ передъ Тони на столѣ.

— Мнѣ хотелось бы продать ихъ. Думаю, что эти вещи довольно цѣнны.

Тони взялъ брошку въ руки. Это была замѣчательная вещь. Большой безукоризненный смарагдъ въ красивой старинной оправѣ. Не будучи экспертомъ въ этой области, Тони все же былъ достаточнымъ знатокомъ брилліантовъ, чтобы понять, что брошка представляетъ собой значительную цѣнность.

— Я думаю, что для начала этого будетъ совершенно достаточно въ случаѣ, если у васъ нѣтъ намѣренія жить расточительно.

Лицо Изабеллы просвѣтлѣло.

— Какъ прекрасно! — воскликнула она. — Я никогда не думала, что эта вещь такая цѣнная.

Тони обратилъ вниманіе на кольца, которыя въ своемъ родѣ были такими же красивыми и драгоцѣнными, какъ и брошка. Одно было украшено сапфирами и брилліантами, которые уже вчера вечеромъ бросились ему въ глаза, а другое было украшено тремя на рѣдкость красивыми рубинами въ своеобразной старинной оправѣ, повидимому, восточнаго происхожденія.

Онъ съ большимъ интересомъ разсматривалъ оба кольца, а потомъ вернулъ ихъ Изабеллѣ.

— Вы должны оставить ихъ себѣ, — сказалъ онъ. — Они слишкомъ хороши, чтобы продать ихъ, и кромѣ того, я полагаю, что этого совершенно не потребуется. По моему мнѣнію, брошка должна принести вамъ большую сумму денегъ. А пока вы носите брилліанты и рубины, молочникъ не откажетъ вамъ въ кредитѣ.

Съ улыбкой облегченія Изабелла надѣла кольца на пальцы.