Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

— Оставьте кесарю кесарево! — проговорил он, но графиня не хотела понять этой шутки патера и подошла к двери, ведущей в ее кабинет. Она еще раз обернулась к ничего не значащему, по ее мнению, инквизитору и шепнула ему, придавая глазам своим особенный блеск:

— Через шесть месяцев день святого Франциско, и мы, благочестивый брат, увидимся в этот день в павильоне Санта Мадре.

— О, желанная ночь, — ответил патер шепотом, — горе мне, если я тебя не обниму. Я с ума сойду, если другой придет раньше меня и мои губы не прикоснутся к твоим. О, прекраснейший из грехов!

Ая вошла в кабинет и заперла за собой дверь. Эта комната, устроенная для монахини, хотя и поражала своей рассчитанной простотой красок и обстановки, однако же далеко не походила на монашескую келью.

Около одной стены стоял изящно вырезанный деревянный налой с большим распятием из черного дерева. Около другой — письменной стол из розового дерева без всяких украшений, который распространял благоухание по всей комнате. В одном углублении этой стены стояло большое, сделанное из чистейшего белого мрамора изображение Святой Девы, а перед ним висела вечно теплящаяся маленькая лампада. В нижней части ниши, на столике, стояла мраморная чаша со святой водой. Несколько стульев из черного дерева дополняли меблировку кабинета монахини. Зато самый избалованный вкус какой-нибудь королевы не мог требовать большего комфорта и удобства, с какими были устроены будуар и спальня прекрасной графини, отделенные дверью и портьерой от ее кабинета.

Войдя в кабинет, она села к письменному столу и стала быстро писать. Не одна Изабелла писала в эту минуту приказы и распоряжения. Ая также должна была сделать свои приготовления к следующему дню.

Несколько минут спустя вошел в комнату брат герцога де ла Торре, тот страшный рыжебородый Жозэ, со сверкающими глазами и бледным лицом, искаженным страстями, который сделался теперь орудием графини.

Ая не удостоила его никаким поклоном. Она имела довольно оснований, чтобы презирать дона Жозэ Серрано. И действительно, должны были быть основания, если даже эта женщина-демон приходила в ужас от адской развращенности и отвратительной порочности животного, которое называло себя братом герцога де ла Торре.

Но графине генуэзской еще нужен был дон Жозэ.

— Какое еще поручение вы хотите возложить на меня, беспокойная графиня, — сказал он, — после того как я вас удостоверил, что неотступно стою на карауле?

— Вы должны, дон Серрано, доставить самым секретным образом два письма. Эти письма так важны, что от них зависит ваша и моя жизнь. Первое назначено владельцу чудесного дворца на Гранадской улице.

— Аццо, которого вы любите?

— Другое испанскому главнокомандующему, герцогу де ла Торре.

— А, моему светлейшему брату.

— У вас, конечно, есть преданные вам люди, которые в точности исполнят ваши приказания и не проговорятся?

— Они их исполнят так же точно и молчаливо, как бы я сам это сделал.

— Хорошо! Я полагаюсь на вас и на ваших людей.

Рыжебородый мошенник, выйдя из комнаты, остановился под одним из канделябров замка, и прочел только слегка запечатанные письма, с тем чтобы, прийдя домой, снова на них наложить печать. Между тем графиня позвала своего поверенного камердинера, явившегося тотчас же по ее призыву.

Вошедший в комнату мужчина был уже не молодой человек с хитрым лицом, но скромной наружности и очень просто одетый.

— Мне нужно дать тебе поручение, Иоаким! — сказала графиня, перечитывая маленькое душистое письмо, которое было следующего содержания:

«Мария Непардо.

Податель сих строчек вручит вам как знак верности условленное кольцо, и вы пришлете мне через него порученного вам ребенка по имени Мария Энрика. Кольцо можете себе оставить за ваши попечения».

Под этими строками графиня приложила кольцом печать и сложила письмо.

— Завтра, когда наступит вечер, ты пойдешь в Прадо Вермудес. Там на реке Мансанарес лежит одинокий остров…

— Я его знаю, ваша светлость.

— На этом острове живет отшельница Мария Непардо. Ты переедешь к ней в гондоле, но не произнесешь ни слова о поручении, прежде чем не найдешь одноглазую женщину. Ты ей передашь письмо и кольцо и получишь от нее девочку. Все для меня зависит от этого ребенка, и ты мне отвечаешь жизнью, если с ним случится что-нибудь, прежде чем он дойдет до моих рук.

— Я вам его принесу невредимым, ваша светлость.

— Только не сюда, Иоаким! Я в десятом часу буду ждать у темной боковой двери Антиохской церкви, куда ты немедленно принесешь ребенка, тщательно закрытого.

— Слушаю, ваша светлость.

— Береги кольцо, ты без него не получишь ребенка, — проговорила Ая тихим, но настоятельным голосом, вручая слуге письмо и драгоценную вещь.

— Завтра в десятом часу я буду с ребенком у темной боковой двери Антиохской церкви, — проговорил он также вполголоса и удалился.