Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

Серрано и Прим дрались с остальными тремя фамилиарами, которые, видя, что бегство невозможно, разъяренные, в бешенстве старались попасть в неприятелей. Между Прямом и одним из фамилиаров завязалась драка, кончившаяся тем, что фамилиар был брошен в воду. Серрано вонзил свой кинжал в другого. Мерино дрожал от злости, его рассудок помутился и он, схватив пистолет, прицелился в Серрано и выстрелил ему в грудь. Но, вероятно, рука великого инквизитора дрогнула; Франциско почувствовал жгучую боль в руке, но пуля только ранила его.

— Мерзкий душегубец! — злобно закричал Серрано. — Он уже хотел обезоружить Мерино, как Прим закричал ему, что другая лодка опрокинулась и Топете упал в реку вместе со своими врагами.

— Черт возьми! — проворчал он, отыскивая друга глазами. Хотя Топете отлично плавал, но в такой неудачный момент кто-нибудь из фамилиаров легко мог заколоть его. И Франциско тоже глядел на то место, где барахтался его друг с фамилиарами.

Мерино воспользовался этой минутой.

— Прочь отсюда поскорей! — шепнул он уцелевшим шпионам Сайта Мадре и сам схватил весло, чтобы скорее избавиться от опасного соседства.

Серрано не успел задержать лодку; он тоже схватил весло, стараясь нагнать противников, но один из утопающих фамилиаров судорожно уцепился за борт гондолы, и она чуть не потонула. Прим живо оттолкнул врага, который, погружаясь в воду, все еще боролся со смертью, но через несколько минут, захлебнувшись, пошел ко дну.

Гондола Мерино направилась к пристани у тюремной стены. Серрано, отделавшись от неприятеля, хотел погнаться за фамилиарами и захватить их на пристани.

— Стой! — закричал Прим. — Топете зовет нас, я слышал его голос возле самой гондолы.

— В таком случае, мошенник убежит! — бормотал разъяренный Серрано, стараясь разглядеть в темноте находившихся в воде людей. В эту минуту в нескольких шагах от него вынырнула чья-то голова и какой-то человек, отчаянно барахтаясь, старался высвободиться и выбраться на поверхность — вода так бушевала и волновалась, как будто в ней билось какое-нибудь морское чудовище. Казалось, утопающий напрягал последние силы.

— Боже праведный, ведь это Топете! — в ужасе воскликнул Серрано, узнав приближавшуюся голову. — Он, верно, ранен, потому так тяжело плывет!

— Нет, не ранен, — отвечал Топете, все еще барахтаясь в воде, — просто какой-то негодяй вцепился в мою ногу и тянет меня ко дну!

Прим поспешно повернул нос гондолы к несчастному Топете, который так навалился на нее, что она от нового напора чуть не пошла ко дну. Франциско и Жуан старались поддержать равновесие, сильно напирая на противоположную сторону, так что Топете, пыхтя и тяжело вздыхая, начал карабкаться к ним, но на его ноге все еще висел умирающий слуга Мутарро. Наконец, кинжал Прима освободил друга от страшной тяжести, мгновенно опустившейся ко дну.

— Ну, пришлось же поплавать, — тяжело вздыхая и отряхиваясь сказал Топете, — черт возьми мошенника, никогда никто так не приставал ко мне!

— А Мерино убежал! — грустно сказал Серрано.

— Дон Рамиро, верно, уже поймал его! — заметил Прим. — Я же радуюсь, что Топете опять с нами!

— Который сегодня отвратительно дурно плавал, но посмотрите-ка, я вижу очень ясно и готов держать пари, что гондола, которую вам не удалось удержать, в настоящую минуту отчаливает от пристани и опять направляется куда-то.

— Конечно, мошенники выскочили на берег, а гондолу пустили на произвол судьбы, — отвечал Серрано, — никогда еще такая близкая добыча не ускользала из наших рук.

— Ты ошибаешься, гондола не пуста, ею управляют. Гвардейцы пустились в погоню, а мы вернемся к предводителю Летучей петли, который, как нам известно, направился с двумя приближенными к пристаням у тюремной стены.

Когда пробило час ночи, дон Рамиро вошел на улицу

Мунеро, поставил на каждой пристани по надежному часовому, а сам осторожно направился вдоль низких, безмолвных и темных домиков сторожей, чтобы посмотреть, стоят ли караульные на своих местах и все ли спокойно и тихо во дворе. Конечно, влиятельному предводителю Летучей петли было известно, что бегство великого инквизитора должно было совершиться со стороны Мансанареса, с помощью веревочной лестницы, но Рамиро не без оснований предполагал, что в эту ночь было бы гораздо безопаснее и легче, если бы Мерино вздумал воспользоваться правом и одеждой Кларета, и никем не замеченный вышел бы из тюрьмы. Уж, конечно, заранее позаботились, чтобы, по случаю крестин инфанты, сторожам и караульным государственной тюрьмы было отпущено надлежащее количество вина и сигар. Принимая все это в соображение, Рамиро сильно сомневался в верности своих сведений.

Рамиро, осторожно добравшись в тени домов до сторожевых ворот, убедился, что предположения его были верны. Обоих караульных не было на местах. Это неисполнение своей обязанности так строго всегда преследовалось, что если бы кто-нибудь из начальства поймал их, то их сослали бы на поселение или на каторжную работу. Но солдаты рассудили, что в этот день все, от мала до велика, отведали винца и, следовательно, не будут чересчур взыскательны.