Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

Только Гектор, негр, стоявший подле двери и в один миг окинувший сени своими умными, лукавыми, зоркими глазами, заметил взгляд хозяина гостиницы, брошенный тайком. Поспешно привязав лошадей к шесту перед домом, он с хитростью, свойственной неграм, начал теперь из глубины сеней внимательнее следить за тем, что происходило.

Толстый маленький Лопец возвратился с ключами и отворил дверь подле лестницы.

Прим и Серрано заглянули туда, пока Топете и Олоцага осматривали приемную и другие внутренние комнаты гостиницы.

— Ничего, комната годится, окна расположены достаточно высоко и заперты решетками, постели и стулья есть, поэтому просим господ офицеров войти сюда. — громко сказал Прим, — хозяин принесет вам так же, как и нам, ужин и вино, чтоб вы не жаловались на житье в плену у королевских офицеров!

— Да кто же мог когда-нибудь пожаловаться на королевских офицеров? — прихваливал маленький хозяин с красным полным лицом. Потом, когда карлисты и Жозэ вошли в уютную комнату, напоминавшую тюрьму маленькими окнами, находившимися высоко от земли и запертыми решетками, он обратился к Серрано и дружеским тоном продолжал:

— Доны могут быть совершенно спокойны, тут уже сколько раз сидели проклятые карлисты и, как ни старались, не убежали отсюда! Дверь крепкая, окна от земли высоко, стены толстые. К тому же в доме никого нет, кроме меня да слуги. Моя добрая жена умерла три недели тому назад, — сказал он плачущим голосом и белым фартуком утер слезы, — но как знать, оно, может быть, и лучше. Женщины иногда некстати жалостливы и вообще ненадежны, а теперь уж я за все ручаюсь, и вы можете заснуть так же спокойно, высокие господа, как если бы сами стерегли здесь у дверей.

Три дворянина королевской гвардии и морской капитан Топете вошли в приемную, оставя негра в сенях, и подкрепились действительно очень хорошим вином Лопеца и превосходным ужином, который он им подал. Когда для военнопленных также был накрыт стол, Прим, Олоцага и Топете пошли наверх, в приготовленные для них спальни, но Серрано непременно пожелал остаться внизу, караулить пленных у дверей их комнаты.

— Гектор пусть позаботится о лошадях, чтоб нам наконец завтра пораньше добраться до Мадрида, а мне позвольте стеречь их внизу, тогда я буду спокоен, что никто из них не уйдет, — сказал Франциско и пожелал друзьям доброй ночи.

Они разошлись по своим спальням. Им не бросилось в глаза, что толстый, низко кланяющийся Лопец, шедший впереди них с подсвечником, назначил им всем комнаты, не имевшие сообщения одна с другой. Они были совершенно спокойны, особенно с тех пор как Серрано вызвался караулить внизу.

Каждый нашел у себя в спальне яркий огонь в камине, потому что ночью от Сьерры веял холодный воздух, удобную постель, состоявшую из матраца и нескольких толстых шерстяных одеял, и еще бутылку вина. Измученные усталостью, они завернулись в свои одеяла и заснули так же крепко, как бывало в Мадриде в своих роскошных квартирах.

Серрано, приказавший приторно любезному Лопецу, когда тот и ему пожелал спокойной ночи, зажечь свечу в сенях, остановился подле дверей. Шпага висела у него сбоку, а ключ к единственной двери в комнату пленных он держал в руке. Глаза его не смыкались сном, он с тоской думал лишь о своей возлюбленной, разлученной с ним.

— Где ты, когда я найду тебя опять, моя Энрика? — шептал он. — Может быть, уже сегодня ночью!

Он хотел заставить Жозэ провести его к ней.

Было около девяти часов. Глубокий мрак покрывал окрестности, в одиноком доме царствовала мертвая тишина.

Франциско, завернутый в свой плащ и прислонившись к лестнице, стоял перед самой дверью комнаты, где пленные, вероятно, уже улеглись спать. Свеча бросала красноватый отблеск на стены, на дощатый пол и на запертую дверь, ведшую на улицу. Толстый хозяин давно уже с низким поклоном ушел в свою спальню, стена которой, как Серрано перед тем заметил, граничила с сенями и доходила до самой комнаты пленных. Негр, вероятно, также давно спал при лошадях в отведенном для них полуоткрытом сарае, во дворе. Стало быть, Франциско один еще не спал в этой незнакомой гостинице и во всей округе. Он положил руку на шпагу и с напряженным вниманием стал смотреть на двери и на лестницу.

В эту минуту свеча вдруг погасла. В темноте по всему дому раздался глухой крик, который вскоре прекратился, потом некоторое время слышался стук. Наконец, все замолкло, и снова водворилась мертвая тишина.

У наружной двери, прислушиваясь, стоял негр. Гектор перед этим видел взгляды, которыми обменялись Жозэ и почтительный хозяин. Поэтому он, с терпением черного, втихомолку наблюдал и следил за всем. Покормив лошадей и поставив их на солому, он не лег спать, но подкрался к двери гостиницы, запертой изнутри, и зорким взглядом начал смотреть в замочную скважину. Он заметил, как в доме с разных сторон осветились окна, и это увеличило его подозрение.

Гектор терпеливо слушал у двери. Он не мог уже попасть в дом, но во что бы то ни стало хотел узнать, что затевал хозяин против его господина и его друзей.