Изабелла Католичка. Образец для христианского мира?

Такая апостольская миссия требовала терпения и времени; она не приносила зрелищных результатов, даже несмотря на то что обращения, которых добились таким образом, оказались более надежными. Когда в июле 1499 года католические короли вернулись в Гранаду, им показалось, что ничего не изменилось: Гранада осталась арабским городом; большинство населения все еще было пропитано исламскими традициями. В ноябре 1499 года к королям присоединился архиепископ Толедский Сиснерос. Этот моиах с темпераментом крестоносца, впервые оказавшийся в бывшем эмирате, был возмущен увиденным и услышанным. Его занимала проблема «elches», христиан, обращенных в ислам. В глазах инквизиторов это были ренегаты, подлежащие соответствующим санкциям, однако в соглашении, подписанном в ноябре 1491 года, короли обязались не допустить гонений против «elches». Талавера свято чтил это указание и присматривал за тем, чтобы инквизиция не развязала в бывшем эмирате какого-либо судебного процесса. Сиснерос же видел вещи в другом свете: в соответствии с каноническим правом «elches» — это отступники; каноническое право «главнее» гражданского, а следовательно, против него нельзя выдвинуть такое обещание, как соглашение о капитуляции Гранады. Убедил ли Сиснерос королей? Как бы то ни было, после отъезда королевы в 1499 году он повел себя так, словно добился всей полноты власти. Отныне он не занимался собственно «elches» (пока еще нет), но заставлял крестить их детей без согласия их родителей; альбасинскую мечеть он превратил в христианскую церковь; он повелел прилюдно сжечь тысячи книг, посвященных кораническому учению (четыре или пять тысяч, некоторые из них — шедевры книжного дела). Расправы избежали лишь научные произведения, в основном книги по медицине: Сиснерос отдал их в дар университетской библиотеке в Алькале.

Постановления архиепископа вызвали протест и породили сопротивление. Мусульмане бывшего эмирата почувствовали себя обманутыми: соглашение 1491 года было нарушено. 18 декабря 1499 года в Альбасине убили альгвазила (полицейского чиновника), которой направлялся на задержание одного «elche». В городе начались волнения. Графу де Тендилья, вице-королю Гранады, удалось восстановить в городе спокойствие, но демонстрация силы оставила свой след. Сиснерос поспешил закрепить успех: в христианство обратилось огромное множество устрашенных мусульман, за восемь дней крещение получили три тысячи! Население Альпухарраса, однако, взялось за оружие: в январе 1500 года началось восстание. Фердинанду пришлось собрать войска и организовать карательную экспедицию, дабы навести порядок. В ходе зимы 1501 года вспыхнули новые смуты — на сей раз в горах Ронды. Назревало всеобщее вооруженное восстание. Вернувшись в Гранаду, католические короли притворились, будто считают этот мятеж нарушением со стороны мусульман соглашения 1491 года, которое они не намерены более соблюдать[49]. Мусульман вынудили выбирать между крещением и изгнанием (июль 1501 года). Большинство обратилось к первому решению. Они стали ядром того сообщества, которое отныне будут называть морисками: формально они являлись христианами, но на деле не изменили ни одному из своих исконных обычаев и остались мусульманами. Очевидно, короля Фердинанда это не заботило. «Мое мнение, как и мнение королевы, таково: необходимо крестить мусульман; если они не являются христианами, то ими будут их дети и внуки», — заявил он. Мера была распространена 12 февраля 1502 года на всех мудехаров Кастилии, а затем, в 1516 году, на мусульман Наварры после присоединения этого королевства к Кастильской короне. Существовали еще мусульманские общины Арагона и Валенсии — они будут подвергнуты насильственному обращению уже при Карле V.

И вновь нам сложно определить, какова ответственность в этом деле каждого из монархов. Король Арагона, как кажется, принимал в нем деятельное участие. Вряд ли инициатива подтолкнуть мудехаров Гранады к восстанию принадлежит именно ему, однако мятеж этот стал для него поводом для аннулирования уступок, сделанных в ноябре 1491 года. Уступила ли Изабелла воле своего супруга? В это верится с трудом. И все же... Талавера и Сиснерос пользовались полным ее доверием; и тот и другой были ее исповедниками. Но Талавера был отстранен, и меньшее, что можно сказать — Изабелла не сделала ничего, что помогло бы ему избежать этого унижения. Что же касается Сиснероса, вполне возможно, что он действовал по собственному почину. Но если он и поступал таким образом, то потому, что надеялся на одобрение своих мер впоследствии; без сомнения, он полагал, что уловил волю короля, который, как в этом, так и в других случаях, настоял на своей точке зрения.