Изабелла. Королевское сердце

– Сомневаюсь, что когда-нибудь поймете. Но это не ваша вина, – добавляет он уже во второй раз за день.

Следует долгое унылое молчание.

Глава 14

Дикий кабан скрывается в густом кустарнике. Пока собаки его оттуда выгоняют, Изабелла подъезжает к Гавестону. Он приветственно улыбается. У него ослепительная улыбка, но бароны его таким никогда не видят.

Ветер обжигает ей щеки.

– Невозможно, чтобы вы надеялись победить. Зачем вы с ними воюете?

– А что еще я могу?

– Они убьют вас при первой возможности.

– Это вас огорчит?

– Да и нет.

Он смеется.

– Понимаю, почему вы говорите «нет». Но почему «да»?

– Не знаю.

Лают собаки, но их не видно за кустами. Похоже, они нашли свою добычу. Когда кабана выгонят на открытое место, Эдуард выстрелит первым. Зверю не спастись: охотников слишком много, и он в кольце.

– Мы сражаемся до последнего, даже если обречены, – говорит Гавестон.

В эту секунду появляется кабан, и королевская стрела вонзается ему в горло. Следом – еще четыре стрелы, выпущенные из арбалетов. Он падает и умирает, тяжело вздрагивая брюхом.

* * *

Король дожидается лета, чтобы отправиться в Лондон, навстречу своим мучителям в парламенте. Через некоторое время Изабелла присоединяется к нему.

Дорога дальняя, и ей приходится неделю трястись на заднем сиденье экипажа вместе со своими фрейлинами. По приезде Эдуард ее не встречает. Он занят.

Зато Росселетти уже поджидает свою повелительницу. Они с Изабеллой встречаются с глазу на глаз, и он рассказывает ей все, о чем остальные молчат. Бароны представили королю перечень из сорока одного ордонанса; если он его подпишет, то лишится права распоряжаться землями, вести военные действия и даже покидать королевство без их согласия. Королевские банкиры, Фрескобальди, разорены и высланы из страны, то есть источника личного финансирования король теперь тоже не имеет.

– Что все это значит для меня? – спрашивает у него Изабелла.

– Ваше благополучие, сударыня, зависит от благополучия вашего супруга. В настоящий момент перспективы Эдуарда удручающие, если только он не приструнит баронов. А это возможно, лишь когда Гавестон уедет. Иначе бароны не успокоятся.

– Потому что он осыпает Гавестона дарами или потому, что любит его?

Росселетти краснеет от такой прямоты.

– Не мне судить, ваше величество.

Она расспрашивает слуг и узнает, что король очень переменился. Все свое время тратит на азартные игры и много пьет. Настроение его чаще всего ужасное. Он даже избил юного конюха за то, что тот замешкался с седлом. Это на Эдуарда совсем не похоже.

В тот же вечер он врывается в покои Изабеллы, прогоняет слуг. Не здороваясь, достает из-за пазухи помятый пергамент, протягивает ей.

– Вы уже знаете, что они задумали?

Изабелла берет документ, просматривает. «Король не имеет права на то, не имеет права на это…» Список запретов представляется бесконечным.

– Всего сорок один пункт! Предполагается, что я стану благоразумнее и перестану угнетать подданных. Угнетать подданных, Изабелла! Кого именно? – По запаху дыхания чувствуется, что Эдуард пил, глаза слишком блестят. – Они ограничивают меня в праве миловать осужденных. Все королевские доходы будут поступать прямиком в казначейство. – Он придвигается ближе. – Прочтите пункт двадцатый!

Изабелла читает.

– «Пирс Гавестон, который вводил в заблуждение его величество Эдуарда, давал ему дурные советы, обманом склонял его к порочным деяниям… – она делает паузу и смотрит на короля, который мечется по комнате, как голодный лев, – изгоняется навечно и без надежды на возвращение как общепризнанный враг короля и его подданных».

– Общепризнанный враг! Еще бароны обвиняют Гавестона в том, что он увлек меня на враждебные земли, в Шотландию, куда сами меня толкали. И тем якобы подверг короля опасности. Но разве не обязанность короля возглавлять войско? С ноября Гавестону запрещается ступать на землю Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльса. Трудно найти королевство, которое они не включили в свои запреты. Не знаю, осталось ли место в мире, где Перро теперь может спокойно существовать.