Избави нас от зла

Внезапно, как раз в тот момент, когда Роберт намеревался прекратить поиски, на него пахнуло отвратительным зловонием, и в тот же момент донесся отдаленный стук колес. Он приказал кучеру остановиться и выбрался из кареты. Ориентируясь по стуку колес, он свернул в боковой переулок, который завел его в лабиринт убогих кривых улочек. Наконец он увидел впереди себя телегу. Она была на полпути к переулку, ведущему к церкви. Возница кричал, обращаясь к окнам над головой и спрашивая, нет ли там мертвых, а его люди собирали гробы и лежавшие на голой земле обнаженные трупы.

Роберт крикнул, требуя, чтобы телега остановилась, но на него не обращали внимания, потому что эти люди ничего не слышали, кроме собственных криков и скрипа телеги. Он побежал по улице. Приближаясь к телеге, он попытался разглядеть наваленный на нее груз. При свете факелов трупы выглядели светящимися белыми привидениями, их бросали на телегу как попало, и они громоздились зловонной массой выше ее бортов. Роберт прикрыл рот рукой и запрыгнул на телегу сзади. Он ползал по трупам, переворачивал их и тщетно всматривался в лица, пока возница не обернулся. Он закричал на него, требуя прекратить, но Роберт выхватил шпагу и направил ее острие на возницу.

— Я ищу девушку, увезенную вами нынче вечером из одного дома в Сити. Помните вы такой труп?

Возница вытаращил на него полные ужаса глаза, потом отрицательно замотал головой.

— У нас нет ни одного трупа из Сити.

— Где же тогда она может быть?

— Ее отвезли в Сент-Джайлз?

— Так мне сказали.

Возница что-то буркнул, показывая пальцем, потом на его лице внезапно появилась жуткая улыбка.

— Я покажу вам.

Он отвернулся и тряхнул вожжами. Телега тронулась и загромыхала по улице, затем свернула от домов на открытую площадку перед церковью. Возница снова показал рукой.

— Там, — выкрикнул он, в страхе сузив глаза при виде кольца на пальце Роберта, — ваша жена должна быть там.

Роберт медленно слез с телеги. Зловоние, которое привлекло его внимание к этой телеге, стало теперь почти невыносимым. Оно исходило из громадной ямы, выкопанной на церковном кладбище. Она освещалась кольцом костров, ярко горевших оранжевым адским пламенем. Нетвердой походкой Роберт двинулся к яме. Его взору открылось множество сброшенных в нее трупов. В некоторых местах они громоздились кучами, высота которых достигала краев ямы. Рабочие засыпали такие места землей, но делали это поспешно, и слой земли получался тонким. Роберт еще наблюдал за работой этих людей, когда грубый окрик заставил его обернуться. Возница, который доставил его сюда, подкатил телегу к яме так, чтобы ее груз можно было опрокинуть прямо туда. Трупы стали стаскивать с телеги. Они скользили и кувыркались, пока не обретали наконец покой внизу. Роберт смотрел, как наваливавшаяся куча становилась все выше и выше, пока телега не опустела, но так и не увидел Эмили, хотя стоял на самом краю ямы. Он поднял горсть земли и с силой швырнул. Крошки земли дугой полетели над ямой, а он повернулся и ушел мимо костров в темноту.

«Много вина утекло в разговорах

О том, кто имеет кого и кем хуже быть…»

Граф Рочестер. «Прогулка в Сент-Джеймсском парке»

— Не знают человеческую натуру, — заявил Сэвайл, — кто смеет закрывать в Лондоне такие места, где мужчина может подурачиться. Объявляю во всеуслышанье, что мои удовольствия никогда не были мне милее, чем во время чумы.

— Тогда за смерть, — откликнулся лорд Рочестер, подняв бутылку. — За нашу прекрасную леди Смерть.

Он нежно поцеловал бутылку, потом бросил взгляд на Роберта.

— Почему, Ловелас, — спросил он, — вы не присоединяетесь к нашему тосту?

— Смерть не леди, — холодно ответил Роберт, — она всего лишь шлюха, которая скачет от одного к другому, потому что ее поцелуй несет болезнь и разложение плоти.

— О, раны Христа, Ловелас… — пробормотал Сэвайл, нахмурив брови и глядя на него осоловелым взглядом. — Накануне вечером ваш юмор не был столь мрачным. Откуда он, если вы трудились здесь всю ночь с таким упорством, что, казалось, не поздоровится всему Гринвичу?

— Вы полагаете, — спросил Роберт, — мужчине становится веселее, если он потеет и сопит на какой-нибудь шлюхе?

— Я всегда понимал это так.

— Значит, вы понимали неправильно. Он может трудиться, как вы выражаетесь, пить и разыгрывать из себя распутника, но при этом не иметь иной надежды, кроме желания забыться.

Сэвайл скорчил гримасу.

— И насколько вы преуспели в достижении этой вашей цели?

Роберт не стал отвечать сразу. Он поднялся, подошел к окну таверны и взглянул на Темзу, которая медленно несла свои воды к морю. На востоке уже отчетливо был виден лес мачт — флот, снаряженный на войну. А дальше, за этим лесом, слабо светилась первая золотистая дымка рассвета.