Избавление

– Но как тебе все-таки удалось... это сделать? Честно говоря, думал, что у тебя ничего не получится. Я думал, что никогда тебя больше не увижу. Если в я был на твоем месте, не знаю, скорее всего я бы просто смылся, если бы, конечно, удалось залезть наверх.

– Я подумывал о том, чтобы просто слинять, – ответил я, – как видишь, не сделал этого.

– Ты сделал все, как обещал, – сказал Бобби. – Но это про невозможно! В это невозможно поверить. Мы до сих пор не верим, что у тебя все вышло, как надо. Неужели я действительно вот здесь и ты здесь?.. Невероятно!

– Ну, теперь надо сделать так, чтобы всего, что произошло, времени как не было. Ничего. Весь вопрос в том: какэто сделать?

– Не знаю, – ответил Бобби. – Ты действительно думаешь, можно что-то придумать? Ты действительнов это веришь?

– Да, верю, – сказал я. – Несмотря на все, что с нами случилось, несмотря на то, что нам так крупно не повезло, мне кажется, везение теперь с нами...

– Ты убил его, да? Ты убилего?

– Да, убил. И убил бы еще раз, и еще раз. Только потолковее.

– Ты подстерег его из засады?

– Да, что-то вроде того. Я делал так, чтобы все получилось как можно лучше, я ждал его в нужном месте. И он сам пришел ко мне...

Мы пошли к искалеченному телу, распростертому на камнях; около головы лежало несколько кусочков от разбившихся вставных челюстей – он ударился о камни лицом. Мы перевернули его на спину. Лицо было в ужасном состоянии, оно выглядело много хуже, чем все остальное. Я услышал, как Бобби с шумом втянул в себя воздух. Потом я услышал, как он выпустил его из легких и сказал:

– Похоже, ты стрелял не в спину. Как это тебе...

– Я стрелял ему в грудь, – прервал его я. – Я стрелял в него, когда он стоял ко мне лицом... А я сидел на дереве.

– На дереве?

– Там полно деревьев... Знаешь, в лесу обычно много деревьев. Очень много деревьев...

– Но как...

– Он не видел меня. Может быть, увидел только после того, как я выстрелил. А может, и нет. Мне кажется, он собирался идти к тому месту, где сидел я – и тут в него попала стрела... И он начал стрелять. Он выстрелил много раз. Ты что-нибудь слышал?..

– Мне показалось, что один раз я услышал что-то вроде выстрела. Но я не уверен... я так внимательно прислушивался, что мне могло и померещиться... Нет, наверное, все-таки ничего не слышал.

– А теперь вот он тут валяется, – сказал я. – Еще один, подстреленный стрелой.

Бобби посмотрел на мой бок:

– Но он попал в тебя все-таки?

В его голосе было нечто такое, что я никак не ожидал от него услышать. Мне была приятна заботливость, которую он так неожиданно проявил.

– Дай посмотрю, что там.

Я расстегнул молнию, и комбинезон свалился с меня. Мои трусы были пропитаны кровью, ткань задубела. Кровь все еще продолжала сочиться, стекая на трусы.

– Боже, – сказал Бобби. – Выглядит так, будто тебя рубанили тесаком.

– Я упал с дерева и напоролся на свою вторую стрелу, – обронил он.

– Стоило ли ее дома точить так тщательно? Хорошо еще, что я не взял с собой стрел с наконечниками, у которых четыре режущих края.

* * *

– Ну, я тебе скажу! – заметил Бобби. – Невероятно! Этот наконечник будто специально сделан для того, чтобы вскрывать человека, как консервную банку.

– Именно так и есть. Он меня и вскрыл. Но мне кажется, что рана не рваная. И не грязная. А то, что в нее попало лишнего, вымыла река.

Я взглянул на свой искромсанный бок. После спуска и падения в реку рана открылась во всю свою ширь – в лесу она старалась вовсю затянуться и позволить крови свернуться. А теперь я истекал кровью, хотя и тоненькой струйкой. Я стянул трусы и стоял голый, весь в крови. Потом взял окровавленный рукав, который еще там, наверху, отрезал от комбинезона, и потом с его помощью кое-как закрепил скомканные трусы, приложив их к ране. Снова надел то, что оставалось от комбинезона.

– Давай закончим с этим и будем отправляться, – сказал я. Мы стояли перед трупом. Он был готов к тому, чтобы с ним что-нибудь сделать. На теле и рядом лежала кольцами веревка. На том месте, где она оборвалась, там, высоко наверху, торчали поблескивающие как стекло нейлоновые волоски.

– А ты уверен, что это?.. – спросил Бобби. Я посмотрел Бобби в лицо, на его открытый рот, в его воспаленные глаза.

– Нет, не уверен, – сказал я, – я мог бы сказать, что это, конечно же, тот тип, но полной уверенности у меня нет. Может быть, если бы мы могли заставить его взять то ружье и наставить его на тебя, ты бы смог мне сказать точно. Или если бы могли вернуть ему его прежнее лицо, то смогли бы рассмотреть его получше... А так – я не знаю. Единственное, что я знаю наверняка – мы здесь, и это нам не снится. Давай побыстрее утопим его в реке. Раз и навсегда.