Избавление

Вэйр обещал подумать, но сразу давать согласие поостерегся - в последнее время жизнь научила его быть осторожным и не принимать поспешных решений. Так что он согласился лишь на то, чтобы обдумать щедрое предложение о более плотном ученичестве. Однако прежде, чем ответить что-то определенное, решил дождаться вестей из дома и, если получится, спросить совета у того сурового мага, благодаря которому оказался в положении ученика.

Последним на этот день в расписании стояло занятие по боевой подготовке, на которую следовало явиться в новой форме. Вэйр понятия не имел, что это такое и почему так надо, но послушно переоделся и вошел в тренировочный зал вместе с остальными. Правда, по дороге удивился тому, что его опасливо сторонятся, но решил не придавать значения - в конце концов, он сделал то, что сделал, а если и жалел о чем-то, то лишь о том, что не смог спасти Хига и не успел притопить Кратта с его мерзкой командой немного раньше. До того, как неизвестный маг отобрал разум у большинства пленников. Ведь тогда, возможно, уцелел бы кто-то еще?

Зацепившись за эту тревожную мысль, юноша едва не пропустил появление лера Дербера, не заметил одобрительного взгляда, скользнувшего по его широким плечам, не увидел, как ревниво меряются с ним некоторые соседи шириной груди, а очнулся от тяжких дум лишь тогда, когда прозвучала команда "бегом!" и весь строй учеников сдвинулся с места.

Череда упражнений, заданных старым ветераном, заставила его сильно удивиться - ничего нелепее Вэйр в своей жизни еще не встречал. Все эти прыжки, приседания, отжимания, подтягивая... он даже не устал! Несколько недель на жарком солнце, когда ежедневно приходилось волохать тяжеленное весло, сделали его руки крепче стали, заставили спину бугриться мощными канатами мышц, закалили, выковали, так что вся эта смешная разминка показалась ему забавным способом потратить куда-нибудь лишнее время.

И только растяжка, с которой остальные ученики справлялись без особого труда, доставила ему некоторое неудобство. Правда, не тем, что причинила боль - плевать на боль, он к ней давно привык, однако довольно скоро в согнутой спине появились весьма неприятные ощущения. А когда Вэйр осторожно выпрямился и повел занемевшими плечами, то с отвращением убедился - рубаха была мокрая и липкая, но вовсе не от пота.

- В чем дело? - тут же подошел лер Дербер, заметив, что ученик прекратил сложное упражнение. - Перетянул? Гибкости не хватает?

- Не хватает, - согласился Вэйр, мысленно отметив, что старый вояка был единственным, кто обращался к ученикам без этого надоедливого и приторно вежливого "лер".

- Ничего, не бойся - к концу года сможешь сложиться пополам и даже не пикнешь. Правда, придется потерпеть, но ты же не девчонка. Справишься как-нибудь.

- Да я не боюсь, - вздохнул юноша. - И боль меня не пугает. Плохо другое, лер: очень жаль, но я, кажется, испортил новую рубаху.

Преподаватель удивленно приподнял брови, а потом заметил неладное и быстро провел рукой по спине ученика, после чего поднес ладонь к глазам и сильно нахмурился: она была совершенно красной. И вовсе не от того, что кто-то капнул туда алой краской.

- Снимай рубаху! Живо! - вдруг сухо велел лер Дербер, и Вэйр неохотно подчинился. - Повернись!

Он так же послушно повернулся спиной и недовольно засопел, когда учитель поперхнулся и ошарашенно воззрился на широкую спину юноши, на которой еще не успели зажить следы недавних побоев. Вэйр знал, что выглядит безобразно, и понимал, что исполосованная кожа еще не скоро побелеет от множества рубцов. Зег бил хорошо, умело, ловко срезал целые лоскуты, причиняя неимоверную боль. От его кнута на спине до сих пор бугрились целые слои из шрамов: и постарше, и посвежее, которые от нагрузки неожиданно вскрылись и заалели выступившими наружу мелкими капельками крови.

Юноша видел, как испуганно отшатнулись от него стоящие рядом девушки. Слышал, как тревожно зашептались парни, во все глаза изучая его изуродованную спину. Прекрасно понимал, что смотрится сбежавшим из рудника каторжником... вон, даже следы от кандалов на шее и на запястьях есть... местами они натерли ему кожу до кости... так что не мог не сознавать, что отныне и навсегда станет для наследников богатых семей вечным изгоем. Но он и этого не слишком-то опасался - почти два месяца плена отучили его стремиться быть в чьей-то компании. Он больше опасался того, что начнутся расспросы или, что еще хуже, необоснованные подозрения на тему его прошлого, тогда как маг строго настрого запретил распространяться насчет Кратта. Даже если допрос будет устраивать Совет. И велел молчать ровно до тех пор, пока сам не вернется и не решит, как быть.

Лер Дербер неприятно поджал губы.

- Кто тебя так?

- Уже никто, - нахмурился Вэйр.

- Почему сразу не сказал?

- Не подумал.

- Болит? - сухо осведомился преподаватель.

- Нет. Я привык.