Избавление

— Давай сюда свою мазь, — словно из-под земли выросли возле Гледы Адна и Фошта. — И отойди в сторону, нечего на девичью наготу пялиться. Пусть даже и по колена. Нас двое, две ноги, сейчас разомнем и дальше отправимся. Или думаешь, в Райдонском монастыре только убивать учат? Убивать как раз в последнюю очередь.

— Не отходи, — коротко бросил Скуру Ло Фенг и подозвал Стайна. — Где мы?

— На Старой Гебонской дороге все еще, — поскреб щетину на подбородке Стайн. — Тут никогда народу много не было, особенно в эту пору. Для урожая рано, для овечьих отар — поздно. Они уже давно в горах. Если, конечно, до овец сейчас местным жителям. Вон за тем перелеском — Охотничья слобода. Домов десять в ней. За ней — Комариная марь, болото. Его бы миновать засветло. Ночью пожрут, хотя мы и на краю будем. Чуть дальше — тропа уходит на север к заброшенному вандилскому алтарю, а Старая Гебонская дорога так и идет прямо, пока не повернет на юг. А там уж… Сначала разбойничья башня, в которой никаких разбойников вроде и не было в последние годы, потом река, руины акведука этого, опять развалины — трактир придорожный там был когда-то, а там уж и Йеранская башня. Считай, что край Одалы. Только мы за день не доберемся. За два дня, если повезет. Это ж почти сотня лиг. Да и уже за полдень. Сегодня хотя бы Комариную марь миновать, куда уж там до разбойничьей башни…

— Ты сможешь ехать? — повернулся к Гледе Ло Фенг.

— Да, — кивнула она и закрыла глаза, потому что прикосновения девиц к ее ногам и в самом деле приносили облегчение.

— Держись, — посоветовала одна из них. — Если эта зараза так и пойдет доверху, самая страшная боль впереди.

— Это точно, — негромко засмеялась вторая. — Хотела бы я посмотреть на твое лицо потом.

— Как я буду корчиться от боли? — спросила Гледа, открывая глаза.

— Это еще зачем? — не поняли сестры. — Была бы охота… Ты посмотри сама — пальцы-то — чисто как из мрамора высечены искусным резчиком. А ну как и до лица это же правило сохранится? Ты же и так не уродка, а так из тебя вовсе принцесса получится!

— Принцесса? — засмеялась Гледа, рассматривая свои уродливые ноги. — Кому я такая нужна теперь?

— Дура, — пожала плечами одна из сестер.

— Дура и есть, — согласилась другая и стала натягивать на ноги Гледе тонкие шерстяные носки. — Нога в стремя войдет, вот и ладно. А стремя мы сейчас тряпьем обмотаем. Хотя, все равно резать будет. И не косись на нас. Мы теперь сами по себе. И здесь, и в монастыре. Послужили, хватит.

— Отправляемся! — поднял руку Ло Фенг.

* * *

Дорога перед Охотничьей слободой оказалась перегорожена. На ней стояли два десятка простолюдинов с вилами, пиками и топорами. Место они выбрали такое, что объехать их было невозможно. Справа начинались заросли терновника, что тянулись до окраинных домов деревеньки, слева к дороге почти вплотную подходили скалы. Пики и вилы старателей были выставлены вперед, у двоих или троих из них еще имелись и охотничьи луки с наложенными на тетивы стрелами.

— Никак на охоту вышли? — выкрикнул в недоумении Стайн.

— А вы как хотели? — заорал самый мордатый из охотников. — О чем тут думать, если добыча сама в руки лезет? Есть деревья, с которых далеко видно. Сквозной проход по Старой Гебонской дороге закрыт! Кстати, и разворот тоже!

— Это с какого дуба? — уточнил Стайн.

— Не с дуба, а с сосны! — загоготал охотник. — Дозорный наш на сосну забирается!

— Я спрашиваю, с какого дуба вы свалились, если перекрыли дорогу? — отчеканил Стайн. — Вроде в зверей никто из вас не обратился, значит, в голове должно что-то быть? Или вы отделиться решили от Йераны? Собственное королевство зачинаете?

— Плевали мы и на Йерану, и на Одалу! — потряс над головой топором мордатый. — Край времен настает, дальше каждый как может. Мы можем вот так. От чудищ в белых масках отбились, собственных оборотней перебили, теперь живем так, как хотим. Братков потеряли, конечно, зато остались лучшие. Дорога перекрыта.

— Надолго? — коротко спросил Ло Фенг, положив руку на рукоять меча.

— Пока не заплатите, — растянул рот в щербатой усмешке мордатый. — Тысяча золотых и бабу. Вон та, босая, подойдет. Или трех баб. Тогда сговоримся и на полтысячи золотых.

— По двести пятьдесят каждая? — ехидно сдвинула брови одна из сестриц. — Это хорошая цена или так себе?

— А не нравится, попробуйте прорваться, — процедил сквозь зубы мордатый. — Лошадок ваших положим тут же. Если что, каждый из моих ребяток на медведя с рогатиной ходил.

— Я сейчас, — пробормотала Гледа, осторожно вынула ноги в носках из стремян, сползла из седла на землю, чуть присела, поморщилась, кажется, кожа лопнула на ступнях, одернула платье.

— Ты что задумала, дочка? — поднял брови Стайн.

Гледа оглянулась на сестриц, посмотрела на Ло Фенга, понизила голос:

— У девиц самострелы. У этих — лучники. Ясно? Пойду поговорю. Лошадок могут положить. Не нужно нам этого.

Ло Фенг ничего не ответил.

— Вот и еще забота, — поморщился Скур.

Потянул с плеча к лицу черную маску Ашман.