Читаем Избавление от колдовства в волшебных сказках полностью

Еще один вариант этого мотива встречается в сказке братьев Гримм «Певчий попрыгун-жаворонок».[49] У богатого купца было три дочери. Отправляясь в путешествие, он спросил, какие подарки им привезти. Старшая дочь попросила жемчуга, средняя — алмазы, а младшая сказала, что хочет певчего прыгуна-жаворонка. Купец никак не мог найти то, что просила младшая дочь, и только на обратном пути, пробираясь через густой лес, он заметил жаворонка, сидящего на высоком дереве. Но оказалось, что жаворонок принадлежал льву, который сказал купцу, что тот останется в живых и получит жаворонка, только если отдаст в жены льву свою младшую дочь. Купец в страхе дал слово и, вернувшись домой, рассказал младшей дочери о том, что произошло. Девушка согласилась и поселилась со львом в его замке. Каждую ночь лев сбрасывал шкуру и превращался в прекрасного королевича, но днем опять становился львом. Шло время, и вот младшая дочь затосковала по родному дому и захотела повидать своих сестер. Лев предупредил, чтобы она этого не делала, но тут пришло известие, что одна из ее сестер выходит замуж и в родительском доме будет большой пир. Младшая купеческая дочь захотела, чтобы муж-лев сопровождал ее. Лев нехотя согласился, но предупредил, что если на него упадет хоть один луч света, случится большая беда — он обернется голубем, и придется ему семь лет летать вместе с голубями. Жена успокоила его и велела выстроить в доме зал с толстыми и прочными стенами, куда не проникал бы ни один луч света, чтобы лев мог сидеть в этом зале, когда зажгутся свадебные свечи. Но в двери оказалась небольшая трещина, и когда начался пир, тонкий, как волос, луч света через трещину попал на королевича, который тут же превратился в голубя. Когда жена пришла за мужем, чтобы вернуться в замок, то вместо льва увидела белого голубя, который сказал, что теперь ему придется семь лет летать по свету, но через каждые семь шагов он будет ронять по капле алой крови и по белому перышку, которые укажут ей дорогу. Чтобы найти мужа, героине пришлось преодолеть долгий и мучительный путь, и только на краю света, переплыв Красное море и пройдя через густой лес, ей удалось найти королевича и освободить его от заклятия.

В данном случае разрушение опять несет именно свет, хотя оно может быть связано и с сестрами героини. В других версиях сказки муж исчезает, когда его называют именем животного или же какой-то атрибут выдает его сестрам. Но мне бы хотелось сосредоточиться на версиях, в которых есть мотив света. Этот мотив особенно поразителен, так как многие привыкли думать, что свет — это позитивное начало. Свет символизирует сознание: нас просвещают, мы говорим о чьем-то просветлении и т. д. В данном случае мы имеем дело с неким мистическим союзом между двумя любящими партнерами, который подпитывается тайной. Этот союз существует в ночной темноте, без малейшего прикосновения управляемого света сознания, но стоит попасть на него хотя бы тончайшему лучу — и происходит отделение, страдание или исчезает сама возможность избавиться от колдовства, как в той сказке, где юноша, который должен был освободить трех черных принцесс, навсегда остается увечным.

Обычно это свидетельствует о пагубном воздействии сознания, а именно о том, что на какое-то содержание бессознательного свет сознания воздействует не столько позитивно, сколько пагубно. Это необходимо в полной мере осознать всем аналитикам — и современным, и будущим. Это архетипический мотив, а значит, он очень важен и очень широко распространен. Сознание отделяет область, которую можно считать царством Эроса. Именно здесь свет сознания может оказывать исключительно пагубное воздействие. И от того, что исчезает свет, остается ощущение, что если бы героиня могла бесконечно долго хранить тайну, колдовство когда-нибудь обязательно тоже исчезло бы.[50]

Естественно, пагубные последствия насильственного проникновения света связаны с тем, что он пробивается слишком рано. Некоторые заколдованные животные, которые исчезают из за поспешности главного героя, именно об этом ему и говорят, добавляя, что теперь он должен приложить огромные усилия, чтобы их найти. Именно поэтому в данном случае снова появляется мотив правильного выбора времени. В таких случаях один из персонажей — это или просто животное, или бог в облике животного, а Психея, например, справедливо подозревает, что ее муж — дракон, и на это же ей намекают сестры. В итоге она узнает, что вышла замуж за самого красивого бога. Это весьма типично, так как божественное и животное начала очень близки друг другу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека психологии и психотерапии

Техники семейной терапии
Техники семейной терапии

Крупнейший мастер и "звезда" семейной терапии, Минухин рассказывает, как он это делает. Начинает, устанавливает контакт с семьей, определяет цели… и совершает все остальное, что сделало его одним из самых успешных семейных терапевтов в мире (если говорить о практике) и живым классиком (если говорить о науке).Эта книга — безусловный учебник. Соответствует названию: техники описываются и обсуждаются, что само по себе ценно. Подробна, ясна, хорошо выстроена. И увлекательна, притом не только для психологов, врачей и семейных консультантов. Им-то предстоит ее зачитывать "до дыр", обсуждать, обращаться к ней за помощью… А всем остальным следует ее прочитать по тем же причинам, по которым во многих домах на полках стоит "Справочник практического врача".

Сальвадор Минухин , Чарльз Фишман

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Смысл тревоги
Смысл тревоги

Пытаемся ли мы разобраться в психологических причинах кризисов в политике, экономике, предпринимательстве, профессиональных или домашних неурядицах, хотим ли углубиться в сущность современного изобразительного искусства, поэзии, философии, религии — везде мы сталкиваемся с проблемой тревоги. Тревога вездесуща. Это вызов, который бросает нам жизнь. В книге выдающегося американского психотерапевта Ролло Мэя феномен тревоги рассматривается с разных позиций — с исторической, философской, теоретической и клинической точек зрения. Но главной его целью стало размышление о том, что значит тревога в жизни человека и как можно ее конструктивно использовать.Книга ориентирована не только на читателя-специалиста. Она доступна студенту, ученому, занимающемуся общественными науками, или обычному читателю, который хочет разобраться в психологических проблемах современного человека. Фактически, эта книга обращена к читателю, который сам ощущает напряженность и тревожность нашей жизни и спрашивает себя, что это значит, откуда берется тревога и что с ней делать.

Ролло Р. Мэй

Психология и психотерапия
Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии
Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии

Интегративная гипнотерапия – авторский метод. В его основе лежит эриксоновский гипноз, отличительной же особенностью является терапевтическая работа с взаимодействием частей личности клиента.Книга по праву названа «учебным пособием»: в ней изложены терапевтические техники, проанализированы механизмы терапевтического воздействия, даны представления о целях и результатах работы. Но главное ее украшение и основная ценность заключается в подробном описании клинических случаев, сопровождающихся авторскими комментариями.Психологи, психотерапевты, студенты получат возможность познакомиться с реальной работой в клиническом гипнозе, а непрофессиональные читатели – несомненное удовольствие от еще одной попытки соприкоснуться с тайнами человеческой психики.

Леонид Маркович Кроль

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология