Избери жизнь

Скорее, случилось невиданное по масштабам природное бедствие. Вспомнилась мне газетная статья о том, что могут поменяться местами магнитные полюса Земли. И что при этом не избежать серьезных катаклизмов. Не это ли случилось? Ну почему, почему я тогда же не почитал об этом в интернете? Верно написал поэт: мы ленивы и нелюбопытны. Ещё мне иногда думается, не врезался ли в нашу планету огромный метеорит? Но тогда, наверное, изменился бы наклон земной оси, что привело бы к серьёзным проблемам с климатом. А этого пока не наблюдается. Ещё высказывались некоторые, что, возможно, это было землетрясение. Мне приходилось видеть землетрясения в том месте, где я служил. Несколько похоже. Но, во-первых, толчки, как правило, повторяются, а во-вторых, землетрясение бывает только на локальной территории, а сейчас, похоже, мы столкнулись с явлением планетарного масштаба. Не ценили мы, что раньше учёные давно бы всё изучили и нам растолковали. А сейчас приходится только гадать. Да и то в свободное время. А его сейчас почти нет. Всё же, я положил себе записывать хоть понемногу то, чему был и буду свидетелем. Вдруг, это понадобится будущим поколениям, которые мало будут знать о постигшей нас Катастрофе…»

Вера листала страницы, и перед ней разворачивалась картина борьбы людей за жизнь. Их победы и поражения, радости и горести запечатлелись на страницах дневника. Особенно поразил её случай, описанный где-то в середине книги.

«Пошёл пятый год, как живём мы в новых условиях. Ничего, пока справляемся. Этим летом произошло у нас удивительное событие. Сначала, оно особо удивительным не показалось, хотя появление постороннего человека в селе, случай в наши дни редкий. Это был монах. Рано утром постучал он в наши ворота. Сначала охранники его не пропустили, послали за мной. Честно говоря, побаиваемся мы посторонних, неизвестно, что у них на уме. Для того и забор сладили, и ворота. От техники они, конечно, не защитят, но лихого человека остановят.

Но путник не показался мне опасным, и я разрешил его впустить. Распорядился накормить инока, но тот сказал, что ест он мало, и в пище непривередлив, просит только дать ему приют для отдыха на несколько дней.

Мы разговорились. Наш гость отрекомендовался иеромонахом, отцом Ионой, насельником Н-ского монастыря. Это был человек средних лет, худощавый, в простой чёрной рясе. Отец Иона произвёл на меня впечатление человека умного и серьёзного. Он вскользь пояснил, что до пострига имел отношение к искусству, но распространяться не стал.

Отец Иона рассказал, что их монастырь после толчка был частично разрушен, почти половина братьев погибла. На второй год было решено послать нескольких монахов, чтобы они узнали, что же творится в окружающем мире. Вот с тех пор он и путешествует, и уже нашёл несколько поселений, в которых живут и трудятся выжившие люди.

Отец Иона очень обрадовался, когда увидел купола нашей Успенской церкви. И так же огорчился, узнав, что в ней много лет никто не служит. Я, хоть и атеист, горжусь этой достопримечательностью Звонково. Храм был построен аж четыреста лет назад. Стоял себе на радость верующих радовал всех своей красотой, но тут наступили годы борьбы с религией. С храма посшибали луковки и превратили его в склад. Мама мне рассказывала, как стоял он грязный и ободранный посреди села. Потом наступили другие времена. Храм был признан памятником архитектуры, был отреставрирован государством и украшен доской, подтверждающей его статус. Но внутри был пуст и заброшен. Потом времена снова поменялись. Храм передали Патриархии. Церковные власти навели в нём порядок, заново освятили, прислали священника и начались службы. Но прихожан почти не было: село опустело. Поэтому службы через какое-то время прекратились. Храм заперли, а ключи отдали старосте Настасье Сергеевне Ильиной. Потом, когда в Звонково начал работать наш деревообрабатывающий комбинат, народу в селе прибавилось, но как-то вопрос о возобновлении служб не поднимался, не было таких энтузиастов.

– А староста жива? – спросил отец Иона.

– Жива, жива!

Настасья Сергеевна обрадовалась священнику, достала связку ключей, и мы заторопились к храму. Подошло ещё несколько человек.

Заскрежетали старинные замки, и мы вошли под древние своды.

Отец Иона, перекинувшись парой слов со старостой, направился в алтарь. Выйдя оттуда через несколько минут, он подошёл ко мне и спросил:

– Вы ведь тут за главного?

– Ну, специально меня никто главным не ставил, но, вроде, так.

– Не будете возражать, если я, пока тут у вас обретаюсь, послужу в вашем храме?

– Разумеется, нет, служите, пожалуйста, только вот народ у нас в селе больше нецерковный. Как бы вам в одиночестве служить не пришлось.

– За это не тревожьтесь. Один-два человека, уже достаточно. А вы сами – крещёный человек?

– Крещён то я, крещён. Мама верующей была. Да только я и молитвы-то ни одной не знаю. Как-то мимо меня это прошло.

Он посмотрел на меня не с укором, а как бы с сожалением и очень ласково. И сказал :

– Всему своё время…