Избиение младенцев

Евгений шёл по коридору, возвращаясь из камеры близнецов, вне себя от злобы. Он шёл и исступлённо шептал:

– Сгною, сгною на хер…

Зайдя в кабинет, он сел за письменный стол и поднял телефонную трубку.

– Маузера ко мне! Срочно!

Через несколько минут в его кабинет вошёл старший специсполнитель Лев Маузер, работавший в Учреждении почти со дня его основания. Это был небольшого роста хромоногий человек с ярко-рыжей всклокоченной шевелюрой, одетый в кожаную куртку и кожаные же галифе, обутый в хорошие офицерские сапоги. Говорили, что когда-то он так отличился на полях Гражданской, что за особые заслуги был приглашен в ЧК, где создал целую систему по выявлению и уничтожению врагов, а также безотходное производство, зарабатывавшее огромные деньги на утилизации их трупов. Кроме того, этот человек занимался и теоритическими разработками, и особо прославился своей наделавшей много шуму в определённых кругах брошюрой под названием «Апология инквизиции, или Добывание признаний у подозреваемых посредством применения спецметодов». Многие его боялись, но не Евгений.

– Ты что сделал? – заорал он на Маузера, как только тот вошёл в кабинет. – Ты что сделал, я тебя спрашиваю?

– А что такое, товарищ майор? – развёл руками Маузер.

– Ты что с близнецами сделал, мать твою!

– Так вы ж сами сказали, товарищ майор, поучить их жизни.

– Я тебе сказал поучить жизни, а не калечить! Я велел объяснить им, что советские люди живут во враждебном окружении, что им нужно остерегаться шпионских злоумышлений! А ты что сделал? Ты зачем применил к ним санкции? Да ты, сука, сам враг, как я погляжу!

– Никак нет, товарищ майор, – угрожающе протянул Маузер. – Это я правильно сделал, правильно спецметоды применил к этим выблядкам буржуйским… А вот вы, товарищ майор, вы… как-то не так меня трактуете… Вы бы поостереглись, товарищ майор…

– Я тебя сгною… я тебя с лица земли сотру, слышишь ты, товарищ старший специсполнитель… Тебе что, галочку поставить? Ты команду получил? Ты какого рожна поперёд батьки в пекло суёшься? Тебе человека масштабировать и точка? Убрал лишнюю работу и вся недолга? Нет, братец ты мой, так дело не пойдёт, ты будешь, будешь отвечать у меня за своё ударничество… Нужно дело кропотливо вести, осторожно, нужно не вспугнуть врага, а напротив, расположить его на свою сторону, а ты что? За числом бежишь! Тебе что, зарплату по количеству масштабированных начисляют?

– Вы в мою работу, товарищ майор, лучше не влезайте, – тихо, но с угрозою в голосе возразил Маузер. – Уж я знаю, как с врагами управляться… Вы, впрочем, чем за малолеток этих впрягаться, сами бы лучше поостереглись… не ровён час бабахнет…

Евгений потемнел лицом.

– Вон на своё место, – сказал он брезгливо.

Когда Маузер ушёл, Евгений ещё долго сидел за столом, подпирая голову онемевшими руками. Он думал, что вот теперь ему будет выдан новый кредит доверия, он получит орден или повышение по службе, ну ещё бы, – он раскроет масштабный, опутавший всю Москву шпионский заговор, он разоблачит французских агентов, дерзких вредителей, диверсантов и похитителей стратегических секретов государства, он спасёт Родину от их враждебных козней, но… он навсегда потеряет Лялю, он навсегда потеряет смысл жизни, ведь не в Маше для него этот смысл и не в казне Реввоенсовета Южгруппы Двенадцатой армии, намертво похороненной в Змеиной балке… Это конец жизни, думал Евгений, это во всяком случае её закат, никогда, никогда больше не увидеть ему Лялю, не обнять её, не вдохнуть волшебный молочно-лесной запах её волос… Он глянул на стоявший среди бумаг письменного стола бронзовый бюстик, повернулся к окну, всмотрелся в черноту наступившего вечера, в резво бегущие по площади и по прилегающим улицам автомобильные огоньки, и глаза его набухли слезами.