Изборник

В лѣто 6505. Володимеру же шедшю Новугороду по верховьниѣ воѣ на Печенѣгы, бѣ бо рать велика бес перестани, в се же время увѣдѣша печенѣзи, яко князя нѣту, и придоша и сташа около Бѣлагорода. И не дадяху вылѣсти из города, и бысть гладъ великъ в городѣ, и не бѣ лзѣ Володимеру помочи, не бѣ бо вой у него, печенѣгъ же множьство много. И удолжися остоя в городѣ, и бе гладъ великъ. И створшиа вѣче в городѣ и рѣша: «Се уже хочемъ померети от глада, а от князя помочи нету. Да луче ли вы померети? Въдадимся печенѣгомъ, да кого живять, кого ли умертвять; уже помираем от глада». И тако совѣтъ створиша. Бѣ же единъ старець не былъ на вѣчи томь, и въпрашаше: «Что ради вѣче было?» И людье повѣдаша ему, яко утро хотят ся людье передати печенѣгом. Се слышавъ, посла по старейшины градьскыя, и рече имъ: «Слышахъ, яко хочете ся передати печенѣгом». Они же рѣша: «Не стерпять людье глада». И рече имъ: «Послушайте мене: не передайтеся за 3 дни, и я вы, что велю, створите». Они же ради обѣщашася послушати. И рече имъ: «Сберѣте аче и по горсти овса, или пшеницѣ, ли отрубъ». Они же шедше ради снискаша. И повелѣ женамъ створити цѣжь, в немь же варять кисель, и повелѣ ископати колодязь, и вставити тамо кадь, и нальяти цѣжа кадь. И повелѣ другый колодязь ископати, и вставити тамо кадь, и повелѣ искати меду. Они же шедше, взята меду лукно, бѣ бо погребено в княжи медуши.[50] И повелѣ росытити велми и въльяти в кадь в друзѣмь колодязи. Утро же повелѣ послати по печенѣгы. И горожане же рѣша, шедше к печенѣгомъ: «Поимѣте к собѣ таль нашь, а вы поидѣте до 10 мужь в градъ, да видите, что ся дѣеть в градѣ нашем». Печенѣзи же ради бывше, мняще, яко предатися хотять, пояша у них тали, а сами избраша лучьшиѣ мужи в родехъ и послаша в градъ, да розглядають в городѣ, что ся дѣеть. И придоша в городъ, и рекоша имъ людье: «Почто губите себе? Коли можете престояти нас? Аще стоите за 10 лѣтъ, что можете створити нам? Имѣемъ бо кормлю от землѣ. Аще ли не вѣруете, да узрите своима очима». И приведоша я къ кладязю, идѣ же цѣжь, и почерпоша вѣдромь, и льяша в латки.[51] И яко свариша кисель, и поимше придоша с ними к другому кладязю, и почерпоша сыты, и почаша ясти сами первое, потомь же печенѣзи. И удивишася, и рекоша: «Не имуть вѣры наши князи, аще не ядять сами». Людье же нальяша корчагу[52] цѣжа и сыты от колодязя, и вдаша печенѣгом. Они же пришедше повѣдаша вся бывшая. И варивше яша князи печенѣзьстии, и подивишася. И поимше тали своя и онѣхъ пустивше, въсташа от града, въсвояси идоша.