Читаем Изборник. Памятники литературы Древней Руси полностью

Изборник. Памятники литературы Древней Руси

И пременишася тогда жилища человеческая на зверская: дивие бо, некроткое естество, медведи, и волцы, и лисицы, и заяцы, на градская и на пространная места прешедше, тако же и птицы слетшие, на велицей пищи, на трупе человеческом вселишася; и звери и птица в главах и в чревах и в трупех человеческих гнезда содеяша. Горы бо могли тогда явишася побьенных по правде и не по правде ратовавшихся, их же нелеть[1385] изрещи подробну, но мало токмо помянути, яже быша бо и на прошествии от Тулы в Колугу и под Кромами, и на Восме под Коширою, и под Орлом, и под Нижним Новым градом. И крыяхуся тогда человецы в дебри непроходимыя, и в чащи темных лесов, и в пещеры неведомый, и в воде межу кустов отдыхающе и плачющеся к содетелю[1386], дабы нощь сих объяла и поне мало бы отдохнути на сусе[1387]. Но ни нощь, ни день бегающим не бе покоя и места ко скрытию и к покою, и вместо темныя луны многия пожары поля и леса освещаваху нощию, и никому же не мощно бяше двигнутися от места своего: человецы, аки зверей, от лес исходящих ожидаху. И оставиша тогда злодеи за зверми гонбу и женуще за своею братиею и со псы, аки лютых зверей, пути пытаху. И существенныя[1388] звери человеков бегающих поядаху, и произволителныя[1389] не естеством, но нравом, такожде поядаху. И звери убо едину смерть дающе, сии же и телесную и душевную. Попусти же, господь наш и бог, праведный гнев свой на нас: не токмо злых сих врагов, но и зверие пакости деяху. Нигде бо християне, земледелцы и вси, бегающе и не могуще жиг семенных всяких сокрыти, и везде от ям звери ископаваху далече. Тако же и казаки и изменники, иде же что останется таковых жить, то в воду и в грязь сыплюще и конми топчюще, — се же едино милосердие творяще. Иде же не пожгут домов, или не мощно взяти множества ради домовных потреб, то все колюще мелко и в воду мещуще; входы же и затворы всякие разсекающе, дабы никому же не яштельствовати ту. Но звери убо со птицы плоть человеческу ядуще, человецы яже з бесы и душа и телеса погубляаху: не могуще бо безмилосердных мучений терпети мучимии и на мал час хотяще отдохнути, и в смертном разлучении неповинно и неправедно друг друга оклеветоваху…

Но ни во что же сие наказание бысть. И пророческо слово вси и до днесь небрегут реченное, яко «аще едину сребряницу присовокупите ко имению вашему, то и весь дом погибнет тон ради». И не явно ли бысть наказание москвичом за разграбление Годуновых, и инех неповинных такожде, и за безумное крестное целование ростриге и Сердамирскому, и за дружелюбство с воры с цари, и с поляки, и с казаками, и з грабителми, еже власти ради и богатства отдахомся сами на ногубление. И где суть не осквернишася святыя божия церкви и божия образы? Где иноцы, многолетными сединами цвегущия? Где инокини, невесты христовы, добродетелми украшенныя? Где всяко благолепие росийское, не все ли до конца разорено и обругано злым поруганием? Где народ общий християнский? И не все ли лютыми и горними смертми скончашася? Где множество безчисленое во градех и в селех работные чади христовы? Не вси ли без милости пострадаша и в плен разведены быша? Не пощадеша бо и престаревшихся возрастом, ни усрамишася седин старец многолетных. И ссущеи[1390] млеко младенцы, незлобивыя душа вся, испиша чашю ярости гнева божия.

О, ненасытимии имением! Помяните сия и престаните от злых, научитеся добро творите. Видите общую погибель смертную? Гонзните сих, да же и вас самех величавых тая же не постигнет лютая смерть!

…