Изборник

Они же, не дождавше, абие разидошася съ вечеря, вне же глаголаху о бывшемъ. Александръ же, въ собѣ тужя, рече: «О, Раксано!323 Мало мнѣ даруи себе сама». И тою поддръжимъ отиде въ полату свою и леже. Дни же бывшю повелѣ Пердику и Птоломеови и Лусимаху внити къ coбѣ, рече, да инъ никто же не внидеть с ними, дондеже напишеть о собѣ. Внезапу же от македонь бысть вопль и истечение на дворъ полаты Александровы, и хотяща убити стража телеси его, аще имъ не покажють царя. Александру же въпрошавшю о голцѣ, приступи к нему Пердикъ и повѣда ему, что глаголють макидонѣ. И повелѣ Александръ взяти одръ его и поставити на единомъ мѣсте высоцѣ, да вся сила воискаа мимоходящи видить его, и другыми дверми исходять. Сътворившю же Пердикови повелѣное ему от Александра царя, въсходяще макидони едини видяху его, и не бѣ, иже не плакаша его, толика царя Александра на одрѣ лежаща наполы мрътва. Мужь же нѣкыи от нихъ, видѣниемъ убо красенъ, простець же, пришедъ къ Александрову одру, рече: «На добро убо, Александре царю, Филипъ, отець твои, владѣлъ есть, на добро же и ты, царю. Ты убо прѣдъваряеши нас: добрѣ же бы и намъ с тобою умрѣти, сътворыиему макидонъ великую свободу». Александръ, прослезився, простре десную руку явление творя мольбы.

Но они, не задерживаясь более, разошлись с пира, повсюду беседуя о случившемся. Александр же, скрывая страдания, попросил жену: «О Роксана! Помоги мне немного». И, опираясь на нее, прошел в свою палату и лег. На следующий день он позвал к себе Пердикку, Птолемея и Лисимаха, попросив, чтобы никто больше не входил к ним до тех пор, пока он не составит завещания. Но внезапно македоняне ворвались с громкими криками на двор перед палатами Александра и грозили перебить его телохранителей, если им не покажут царя. Александр спросил о причине шума, и Пердикка, подойдя к нему, рассказал о требовании македонян. Тогда Александр приказал поставить свое ложе на возвышении, так, чтобы все македонские воины могли, проходя мимо, увидеть его и выйти другими дверями. Исполнил Пердикка повеление Александра, и только одни македоняне могли, поднявшись в палату, повидать его, и не было среди них никого, кто не плакал бы о нем, столь великом царе Александре, который теперь, полумертвый, лежал на одре. И один македонянин, прекрасный собой, но не знатный родом, воскликнул, подойдя к ложу Александра: «О царь Александр! На славу нашу владел нами Филипп, отец твой, и ты, царь, принес нам славу. Но опередил ты нас: лучше бы и нам умереть с тобой, с тем, кто принес нам, македонянам, великую свободу!» Прослезился Александр и, словно в мольбе, простер к нему правую руку.

И повелѣ внити памятописцю и рече о Роксанѣ, женѣ своей: «Аще ми будеть от Раксаны, моея жены, сынъ, тои да будеть царь македономъ, аще дщи, да сътворять, его же хотять царя». Се же рекшю Александру и ина многа, бысть на въздусѣ мъгла, и явися велика звѣзда, исходящи съ небеси на море, и съ нею орелъ. И кумиръ вавилоньскыи, нарицаемыи Дни, подвижеся. Звѣзда же пакы възыде на небеса, и абие уснѣ Александръ вѣчнымъ сномъ.

И велел войти писцу и сказал о Роксане, жене своей: «Если будет у меня от Роксаны, жены моей, сын, то пусть будет он царем македонянам, если же дочь, то пусть поставят себе царем, кого захотят». И долго еще говорил Александр, как вдруг потемнело вокруг, появилась огромная звезда, катившаяся с неба на море, и с нею орел. И зашатался кумир вавилонский, называемый Зевс. А звезда снова вознеслась на небо, и тогда почил Александр вечным сном.

Пръси же сваряхуся съ македоны, хотяще възвратити Александра. Македони же крепляхуся, везти хотяще въ Македонию. Рече же имъ Филипъ Птоломѣи: «Есть влъхвование вавилонскаго Дия, у того убо приимемъ весть о телеси Александровѣ кдѣ будеть положити». И повѣдаша имъ Диево възвѣщание сице: «Азъ повѣдѣ кличное всѣмъ: есть град въ Египтѣ, именемъ Мемфъ. И тамо положити сего». Вѣсти же бывши, никто же къ тому не рече ничто же, но оставиша Птоломѣя везъти его въ градъ Мемфъ, смирною повитъ, въ оловянѣ кръстѣ. Птоломѣи же, възложивъ на кола, повезѣ от Вавилона въ Египетъ. Слышавше же мемфиане изыдоша противу и внесоша тѣло Александрово въ градъ. Рече же начялникъ пророкомъ того святия: «Того здѣ не положите, но въ градѣ, иже есть въ Ракодидѣ324 създалъ. Иде же бо аще будеть тѣло се, устанка не имаеть град, бранми и ратми смущаемъ». Птоломѣи же абие повезе его въ Александрию и сътвори гробъ въ святии, нареченнѣмъ Тѣло Александрово, и ту положи мощи Александровы.