Изборник

А егда еще я был попом, с первых времен, как к подвигу касатися стал, бес меня пуживал сице. Изнемогла у меня жена гораздо, и приехал к ней отец духовной; аз же из двора пошел по книгу в церковь нощи глубоко, по чему исповедать ея. И егда на паперть пришел, столик до тово стоял, а егда аз пришел, бесовским действом скачет столик на месте своем. И я, не устрашась, помолясь пред образом, осенил рукою столик и, пришед, поставил ево, и перестал играть. И егда в трапезу вошел, тут иная бесовская игра: мертвец на лавке в трапезе во гробу стоял, и бесовским действом верхняя роскрылася доска, и саван шевелитца стал, устрашая меня. Аз же, богу помолясь, осенил рукою мертвеца, и бысть по-прежнему все. Егда ж в олтарь вошел, ано ризы и стихари1481 летают с места на место, устрашая меня. Аз же, помоляся и поцеловав престол, рукою ризы благословил и пощупал, приступя, а оне по-старому висят. Потом, книгу взяв, ис церкви пошел. Таково-то ухищрение бесовское к нам! Да полно тово говорить. Чево крестная сила и священное масло над бешанными и болными не творит благодатию божиего! Да нам надобе помнить сие: не нас ради, ни нам, но имени своему славу господь дает. А я, грязь, что могу зделать, аще не Христос? Плакать мне подобает о себе. Июда чюдотворец1482 был, да сребролюбия ради ко дьяволу попал. И сам дьявол на небе был, да высокоумия ради свержен бысть. Адам был в раю, да сластолюбия ради изгнан бысть, и пять тысящ пятьсот лет во аде был осужден. По сем разумея всяк, мняйся стояти, да блюдется, да ся не падет. Держись за христовы ноги и богородице молись и всем святым, так будет хорошо.

Ну, старец, моево вяканья много веть ты слышал. О имени господни повелеваю ти, напиши и ты рабу-тому христову, как богородица беса-тово в руках-тех мяла и тебе отдала, и как муравьи-те тебя ели за тайно-ет уд, и как бес-от дрова-те сожег, и как келья-та обгорела, а в ней цело все, и как ты кричал на небо-то, да иное, что вспомниш во славу Христу и богородице. Слушай же, что говорю: не станеш писать, я-петь осержусь. Любил слушать у меня, чево соромитца, — скажи хотя немношко! Апостоли Павел и Варнава на соборе сказывали же во Еросалиме пред всеми, елика сотвори бог знамения и чудеса во языцех с нима, в Деяниих, зач. 36 и 42 зач.,1483 и величашеся имя господа Исуса. Мнози же от веровавших прихождаху, исповедающе и сказующе дела своя. Да и много тово найдется во Апостоле и в Деяниих. Сказывай, небось, лише совесть крепку держи; не себе славы ища, говори, но Христу и богородице. Пускай раб-от христов веселится, чтучи! Как умрем, так он почтет, да помянет пред богом нас. А мы за чтущих и послушающих станем бога молить; наши оне люди будут там у Христа, а мы их во веки веком. Аминь.

Протопоп Аввакум.

Дерево. Темпера. Конец XVII — начало XVI.

(ГИМ).

ПОВЕСТЬ О ТВЕРСКОМ ОТРОЧЕ МОНАСТЫРЕ

О ЗАЧАТИИ ОТРОЧА МОНАСТЫРЯ

Лета мироздания 67731484 года составлен бысть Отрочь манастырь, тщанием и рачением великаго князя Ярослава Ярославича1485 Тферскаго и великия книгини богомудрыя Ксении по совокуплении их законнаго брака в четвертое лето по прошению и молению любимаго его отрока Григориа, а во иноческом чину Гуриа.

В лето великаго князя Ярослава Ярославича Тферскаго бысть у сего великаго князя отрок именем Григорий, иже пред ним всегда предстояще и бе ему любим зело и верен во всем; и тако великий князь посылаше его по селом своим, да собирает ему повеленная. Случися же тому отроку быти в селе, нарицаемом Едимоново, и ту обита у церковнаго понамаря именем Афанасия, и узре у него дщерь его девицу именем Ксению, велми красну, и начат мыслити в себе, да оженится ею. И бояся князя своего, да не когда приимет от него великий гнев и велми печален бысть о сем; возлюби бо ю́ зело и не поведа мысли своея никому от другов своих, но в себе размышляше, да како бы ему улучиги желаемое. И случися наедине со отцем ея Афонасием, начат ему глаголати, да вдаст за него дщерь свою, и обещается ему во всем помогати. Отец же ея велми удивися о сем: «Да како у таковаго великаго князя имать предстояти всегда пред лицем его, и тако ли вещает мне о сем», и не ведаше, что ему отвещати против словес его. Шед убо Афанасий, вопроси о сем жены своея и дщери, сказа им подробну. Дщерь же его, исполнена духа святаго, возглагола отцу своему сице:

«Отче мой! сотвори ему вся сия. Едина он тебе обещася, положи на волю его, богу бо тако изволившу и сие да будет».

Бяше бо девица сия благочестива и кротка, смиренна и весела, и разум имея велик зело, и хождаше во всех заповедех господних, и почиташе родители своя зело, и повинуяся има во всем, от младых ногтей Христа возлюбила и последуя ему, слышаше бо святое Писание от отца своего и внимаше прилежно всем сердцем своим.