Изборский витязь

Тем временем стремительно пришла короткая северная весна. Снега таяли, всюду журчали ручьи. Болота полнились влагой и там, где раньше проходило войско, сейчас внезапно разливались озера. Надо было забирать всё дальше к северу, где ещё не стаял весь снег и льды на реках были крепки. Это удлиняло путь, поневоле заставляя войско идти к востоку, в земли корелов и ижорян.

Корел Афанасий снова шёл впереди дружин со сторожевым полком. На привалах он находил князя и, почтительно склонившись, клялся Христом и Тапио, хозяином леса, что выведет Князевы дружины. Ярослав слушал спокойно, отрешённо глядя на пляшущий огонь. Ему было всё равно, когда и куда выведет корел его полки - он уже думал о будущем: что будет делать летом и в следующем году. Нужен был ещё один поход, и князь думами весь был в этом походе. На сей раз он придёт надолго, на год или два и не ограничится покорением новых земель. Он сделает много, очень много! Его запомнят в этих краях!

Дружины шли уже по земле, называемой Афанасием Саво[239]. Земля суоми осталась позади, а впереди лежала Карьяла[240]. Она давно уже принадлежала Новгороду, там можно было отдохнуть и набрать сил для нового похода.

А меж тем припасы стремительно таяли. Овёс для лошадей заканчивался, они худели и слабели. Охота сделалась неудачной: дикие звери покидали лес, спасаясь от половодья, а те, кого удавалось добыть, после зимы були тощими. В попадавшихся на пути поселениях клети тоже оскудели.

Дружинники снова начали ворчать - на сей раз потому, что конца пути не было видно, а мешки с провизией легчали день ото дня. Всем хотелось поскорее добраться до дома, а с пешим полоном приходилось двигаться медленнее. Не привыкшие к долгим переходам тавасты слабели, некоторые больше ехали на телегах, чем шли. Ярослав в молчании слушал недовольные разговоры. Он уже начал корить себя за то, что не отпустил тех, за кого просили родичи, тащи теперь их!

Надо было решиться - высказать вслух то, что давно зрело в душе. Он не боялся совести - любой на его месте поступил бы так же. И Ярослав отдал приказ - убить.

Это была не жестокость, а необходимость. Полон убивали, ; если войско захватчиков оказывалось в опасности и не могло спастись иначе, если люди отказывались идти, если кончались припасы или предстоял смертный бой с нагнавшими местьниками. Тогда из добычи пленные превращались в обузу, от которой старались избавиться.

Практичные новгородцы сами взялись за дело. В первую очередь вырезали тех, кто ослабел больше других - стариков, случайно попавших женщин и детей, больных или просто слабых. Убивать старались во сне - подходили к спящим и быстро всаживали нож в сердце. Наутро на месте стоянки оставались безжизненные тела. Полон таял, идти становилось легче.

Последним препятствием на пути стала река Вуокса[241]. С потемневшим льдом, под которым набухали пузыри воздуха, она преградила войску дорогу. Идти вдоль её берега означало удлинять и без того затянувшийся поход. Ярослав решил идти вперёд. Дружина и пешие полки перешли легко, но когда на лёд ступили телеги с добром и полон, лёд не выдержал. Громадная трещина пролегла как раз посередине реки, и сразу две телеги провалились в ледяную воду. Поскользнувшись на льдинах, упало несколько человек.

Ярослав стоял на берегу, когда это случилось. Переправившиеся новгородцы бросились обратно, спасать обозы и добро, но князь взмахнул рукой, подзывая дружину.

   - Все назад! - крикнул он.

Там, на льду, суетились люди - оттаскивали уцелевшие телеги, спешно разгружали их и на руках тащили добро к берегу. Пленники беспорядочной толпой спешили прочь. Под их ногами лёд трещал и хрустел, готовый сломаться. Неожиданно он треснул. Плеснула вода, встал бок отломившейся льдины и послышались отчаянные крики тонущих. Спасшиеся хлынули в стороны.

   - Бросай их! - закричал Ярослав. Дружинники, повинуясь его знаку, ступили на лёд, подгоняя уцелевших и мешая новгородцам перебегать на лёд. Те сперва было начали спорить, но тут под чьей-то ногой опять сломался ледовый панцирь реки, и горлопаны замолкли - река вскрывалась, и никто не хотел рисковать жизнью.

Потеряли треть обоза вместе с добром и добрую половину полона. Лишь нескольким из тех, кто оставался у телег, удалось спастись. Они скрылись в лесу на противоположном берегу и преследовать их не стали.

Ярослав не стал печалиться о потерях - всё равно удалось сохранить много добра, а недостаток будет восполнен через год или два в следующем походе. Главное было другое - они открыли путь в новые земли, покорили народ емь и выбили из них дань.

Через несколько дней пути Афанасий вывел войско князя Ярослава к городку Кореле, стоявшему на берегу Нево-озера, в сердце корельских земель.

Глава 10