Изборский витязь

Тот орудовал булавой, не хуже изборца умело прикрываясь щитом, на котором вместо оленя на алом поле красовался простой чёрный крест - видно, как и Ян, этот всадник пришёл под стяги Константина из какого-то иного города. О том, чтобы легко пробить его защиту, нечего было и думать, а ярости в нём неожиданно открылось столько, что Ян надолго увяз в этом поединке. Меч и булава без устали лупили в щиты, неизвестно, чем бы всё это кончилось, - но тут меж ними вклинился какой-то владимирец, принял на себя очередной удар окованной железом булавы и сам схватился с ростовцем. Ян был оттёрт и схлестнулся с подвернувшимся под руку ближайшим противником.

Тот самый витязь, с крестом на щите, ещё раз или два мелькнул в горячке боя совсем рядом. Он, как одержимый, врубался в дружину переяславльского князя, каждый раз забирая с собой чью-то жизнь. Казалось, его булава и щит заговорены - уже два копья отскочило от обтянутого воловьей кожей дерева, несколько стрел застряли в нём, ещё одна сломалась о стрелку на шеломе[111]. Незнакомый всадник прорывался в гущу владимирцев, увлекая за собой остальных. И Ян, невольно, раз за разом замечая его краем глаза, припоминал, что когда-то им уже выпал случай встретиться. Скинь незнакомый витязь шелом - может сразу вспомнил, да раздумье в бою может дорого обойтись.

Не сразу услышал он, как затрубили отбой. Ростовские трубы надрывались, но в общем шуме и угаре схватки их мало кто слышал. Расходиться начали много позже, когда отступили бояре и дружинам пришлось поневоле поворотить коней.

К своим возвращались разгорячённые. Яна нагнал Михайла Звонец. Щит его был посечен, но копьё он сохранил и задорно сверкал глазами из-под шлема.

   - А злы ратиться[112] эти ростовцы! - громко и весело воскликнул он, скаля зубы в ухмылке. - Каб не споткнуться нам тут с ними!

   - Типун те на язык, - осадил его поравнявшийся Аким, приятель Яна ещё по Рязани. - Нешто князья не разумеют? Они всё решат, и не нам их судить!

Сам Ян не открывал рта - из головы не шёл незнакомый витязь. Откуда он тут взялся, и почему память о нём не даёт покоя? Что-то тут неладно - впору в Божий храм бежать, молиться святым угодникам оборонить от бесовского наваждения. Ян продолжал терзаться сомнениями, и когда полки снова под звуки труб и бубнов пошли в бой, сам оказался в первых рядах, высматривая того витязя.

И не очень-то удивился, узрев его чуть ли не впереди ростовских дружин. Тот скакал, чуть отставя булаву, как меч, и уже примеривался, кого из владимирцев ударить первым. Словно неведомая сила подхватила Яна, и он ринулся наперерез чужаку.

Они сшиблись, сцепились, не, видя никого и ничего, но потом их развела горячка боя. Однако даже оказавшись далеко от противника, Ян не переставал думать о нём. Он должен был во что бы то ни стало встретиться с ним ещё раз. А тот, как нарочно, всякий раз оказывался в первых рядах владимирцев и очертя голову кидался в бой. Против него вставали стеной лучшие дружинники, но он, словно заговорённый, сминал одного за другим, с каждым разом всё дальше врезаясь в полки Великого князя.

Братья-князья бросали в бой свои полки снова и снова. Несколько раз Ярослав и Юрий сами ходили в сечу - и тогда следовало смотреть в оба, оберегая князей. Видели на поле и Константина, не пожелавшего прятаться за чужими спинами. Но ни личный пример князей, ни новые сшибки не могли решить исхода боя - верх держала то одна, то другая сторона, и не ясно было, кто одолевает.

В последний раз шли на противника, чуя что этот раз - последний. Ещё на одну сшибку не достанет сил ни у ростовцев, ни у владимирцев, и победа достанется тому, кто одержит верх на сей раз. В этом бою Ян неожиданно для себя оказался совсем близко от Ярослава.

Горячий, способный терять голову в азарте погони или отчаянной рубки, князь рвался вперёд, и Ян прилагал все усилия, чтобы не отстать. Навстречу катился вал ростовской конной дружины, среди которой наверняка был тот самый незнакомый витязь.

И едва Ян подумал о нём, как он появился.

Всадник возник как бы из ничего. Держа булаву на весу, но будто не ощущая её тяжести, он на миг осадил коня, озираясь, и - у Яна захолонуло сердце, - увидел Ярослава. То, что он узнал князя, не вызывало сомнений. В следующий миг ростовец устремился прямо на князя. А тот, не заставив себя ждать, погнал коня навстречу противнику.

В это время две дружины сшиблись, и в первой сумятице рубки Ян ненадолго потерял из вида своего князя и витязя - на него самого насели трое ростовцев. Только раскидав их, он огляделся.