Избрание

Там женщина была приписана к храму «Солнечных поющих Птах», сугубо женской религиозной общине и стала чем то вроде витрины и достопримечательности, поглазеть на которую приходили толпами простецы и пообщаться с которой приезжали крупнейшие аристократы со всей империи.

Монастырь безмерно богател от жертвований богачей и посещений многотысячных толп, что мечтали лично узреть «дщерь Светила» и солнечная религия понемного возвращала свои позиции в вице королевстве Уммланд, как вдруг разразился скандал: один из общавшихся с Лаймой банкиров, не поверив в её описания того, как она за всю жизнь ничего не ела и соответственно — не имеет нужды ходить отправлять «надобности» в сортир, оставил с десяток своих наблюдателей вокруг Храма, где пребывала женщина и смог столковаться с кем то из жриц, что подсказали ему место, где можно застать Лайму вкушающую фрукты, прямо на свежем воздухе при храмовом саду.

Банкир, крайне религиозный человек, узнал от своих соглядатаев где и в какое время ходит лакомиться фруктами «светочистейшая Лайма» и проникнув в сад по сплетённой лестнице с «кошкой» — стал оскорблять застигнутую им обманщицу и требовать немедленной кары для неё.

Всё бы может так и случилось, но храм был сугубо женским, а «святая Лайма» стала не только приносить огромную прибыль непосредственно данному храму, но и позволяла вернуть хотя бы часть прежнего влияния на умы людей провинциальной местной жреческой иерархии, ибо с уммландских священников, все последние годы — откровенно потешались их коллеги из Ромлеи, и грозились сжечь на кострах, вместе с еретиками, кельрики.

Банкир был тут же обвинён в святотатстве и проникновении в «женские заповедные территории», и сам отправлен на костёр: как за неслыханное по дерзости вторжение в закрытую обитель, так и ложное обвинение в адрес святой Лаймы Аннилит.

Скандалом и влиянием, что после него лишь возросло, «дщери Солнца» — решили воспользоваться в торговом доме крупнейшего имперского банкира Тудджерри: его глава уже тогда был первым министром Уммланда и богатейшим негоциантом империи, теперь же, предложив свою кандидатуру на пост супруга «святой» — он мог невиданно увеличить собственный авторитет и по слухам, примирить местных уммландских религиозных иерархов с вице-королём Лиутпрандом, с которым у них давно были склоки и конфликты, вплоть до проклятий и отлучений от культа Солнца — отчего несколько раз дед вице-короля, император, издавал внезапные резкие «имперские эдикты»: как против внука, так и явно зарвавшихся жрецов Уммланда.

Своим браком на Лайме Аннилит, Тудджерри поднимал невероятно высоко собственный авторитет и мог влиять, хотя и довольно опосредованно, на имперские религиозные организации, которые до сего момента были в основном в подчинении Кельрики, с её штабом трибунала имперской инквизиции и Ромлеи, где находился главный первосвященник церкви Солнца и проводились наиболее значимые религиозные мистерии.

Первые два года всё было просто отлично: Тудджерри вкладывал огромные собственные средства в массовые шествия верующих, во главе с Лаймой, по всем основным городам Уммланда и соседних провинций, и бесплатные раздачи пищи.

Строились десятки новых храмов и восстанавливались старые. Значимость Уммланда, как третьего религиозного центра империи, потихоньку увеличивалась и позволяла потеснить инквизиторскую Кельрику и «солнцеликую» Ромлею, на землях которых чудеса происходили ещё в достопамятные времена — добавляя плюсов в копилку местного наследника императора, что бы тот мог занять трон деда прямым его назначением.

Однако… Однако в начале третьего года совместной жизни богача и «святой», планы Тудджерри и всё данное предприятие постиг жесточайший крах.

Многие, истинно верующие знатные люди, не поверили в святость «дщери Светила» и отправляли всё более людей на слежку за ней и её слугами, как супруг не старался, но оградить полностью жену от агентов: инквизиции, престола Солнцеликого, Избирателей, императора и многих высших аристократов — не смог даже и он.

Случился скандал: приглашённые к известному мастеру празднеств, князю Гассаксу, супруги были разведены по разным помещениям — Тудджерри решал вопросы новых многомиллионных займов империи от его банка и его младших партнёров по Уммланду, а вот Лайма…

Лайма была просто очарована запахами кухни князя Гассакса и позволила уговорить себя, своей старой доверенной служанке, как выяснилось позже, на суде, по совместительству агенту Великого инквизитора Корсо: съесть «ма-а-а-ленький кусочек торта и запить бокалом чудесного выдержанного тридцатилетнего вина».

Пока «дщерь Солнца» баловалась в одиночестве, в крохотном закрытом павильоне в огромном княжеском парке, принесёнными служанкой-агентом вкусностями и запивала всё это кубками вина, сама служанка, в великой спешке, сообщила Великому инквизитору Корсо, бывшему также в то время, по просьбе императора, в гостях у ненавистного ему Гассакса — что сейчас происходит в павильоне и где можно застать, прямо на месте преступления, Лайму Аннилит.