Избранная

Ребята снова готовились к уже неизвестно какой по счету контрольной по геометрии, и Гоша, в котором в последнее время проснулся философ, рассуждал так заумно о добре и зле, что в конце концов Катя не выдержала и посоветовала ему смотреть футбол, как все.

Впрочем, Дэн слушал с интересом.

– Что это? – поинтересовалась Маша, будто невзначай коснувшись рукой его лба.

Дэн резко отстранился:

– Ничего… Просто упал.

Маше стало грустно и обидно. Конечно, у него есть другая девушка, – но неужели ему так неприятно даже случайное ее прикосновение?

Прозвенел звонок, и все стали собирать вещи.

Маша сунула тетради в сумку, и в этот момент рука Дэна весьма недвусмысленно легла на ее запястье. Но девушка с обидой сбросила ее и встала, собираясь уйти.

– Извини, если напряг, – Дэн, похоже, обиделся.

– Что тебе от меня надо? – жестко спросила Маша. – У тебя есть девушка!

– А если бы ее не было?

– Да повзрослей ты уже! – возмутилась Маша и, подхватив сумку, быстро вышла из библиотеки.

Но, вопреки всем доводам разума и собственным решениям, ей все равно было приятно его внимание. Мелькнула соблазнительная мысль – а что, если он правда бросит Лизу?

А когда уроки кончились, Дэн догнал ее в вестибюле гимназии:

– Мы не договорили.

– Ну, говори.

– Я не хочу играть в остроумие… я хочу услышать тебя. Ты хочешь быть со мной?

Он смотрел честно, даже с мольбой. Маша растерялась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься ему на шею, прижать покрепче и не отпускать уже никогда-никогда. Но… Имелся горький опыт, уже кое-чему ее научивший. А потому девушка не спешила с ответом.

И, как выяснилось, не зря. Спустя несколько мгновений входная дверь распахнулась, и в вестибюль вихрем ворвалась Лиза. С ходу оценив ситуацию, красотка вклинилась между Машей и Дэном, оттеснила их друг от друга:

– Ну сколько тебя можно ждать?!

И Дэн не оттолкнул ее, не прогнал… Маша, ни слова не говоря, повернулась и пошла прочь.

* * *

День у Елены выдался по-настоящему тяжелым. Мало того что этот наглец Мартин слонялся по отделению и не давал ей проходу, так еще и новый пациент, Алексей Кравцов, которому срочно нужно было делать операцию, заартачился и ни за что не соглашался ложиться под нож. Упрямый старик не пожелал слушать даже родную дочь, которая вместе с врачами пыталась его уговорить.

– Отец считает, что будет жить вечно! – грустно сказала дочь Кравцова, когда медики, так и не добившись согласия, вышли из палаты. – Однажды он попал в авиакатастрофу, все погибли, а он единственный выжил. С тех пор считает себя везунчиком.

– Да он и есть везунчик, – ответила Нина. – Знаете, сколько пациентов к Елене Васильевне попасть хотят?

Елена смущенно улыбнулась и попросила:

– Пожалуйста, поговорите с ним еще раз.

– Я постараюсь, – вздохнула Кравцова.

Старик остался в палате один. Разговор врачей в коридоре стих, и наступила полная тишина. Но вскоре дверь бесшумно скрипнула, и в палату проник незнакомый Кравцову человек, одетый не как врач, а скорее как «лежачий» пациент. Недолго думая, незваный гость взялся за кислородную маску старика.

– Вы кто? – испугался Кравцов. – Что вы здесь делаете?

– Тсс! – Мартин приложил палец к губам. – Делаем вдох!

И с этими словами он перекрыл кислород и накрыл маской лицо старика.

Кравцов задергался, пытаясь бороться, но силы были неравны. Он захрипел, и вскоре его руки бессильно упали на кровать… Из аппарата дыхания полетел тревожный непрерывный гудок.

– Вы что здесь делаете? – раздался гневный голос из-за двери.

Михаил, тот самый врач со светлой бородкой, стоял в двери.

Мартин быстро убрал руки от маски.

– Посторонним нельзя здесь находиться! – жестко сказал врач, бросаясь к Кравцову. – Вон отсюда!

Раздосадованный Мартин выскочил за дверь. После нескольких быстрых манипуляций доктора сигналы аппарата дыхания восстановили свой ритм.