Избранная

Вздрагиваю, когда где-то совсем рядом раздается выстрел. Дергаю головой в ту сторону, замечая, как на пол падает тело. Отвожу взгляд, не желая видеть, что нас заставляют творить. Звучит еще один выстрел, затем еще. Помещение наполняется грохотом, а я с каждой секундой цепенею все больше. Я не смогу. Из-за меня человечество навсегда останется в Ином мире, я больше никогда не увижу маму. Тело сотрясается в рыданиях, объятия Йена не приносят успокоения. Сквозь пелену слез смотрю на Создателей, которые спокойно переговариваются между собой, не обращая на нас никакого внимания. Как они могут быть настолько… бессердечными?

– Арин, давай. – шепчет Йен мне на ухо, но я мотаю головой.

– Не могу, Йен, я не могу. Я лучше сама застрелюсь, чем убью невинного. – каждое слово дается с трудом из-за всхлипов.

– Я помогу. – шепчет он, прижимается ближе и поднимает мою руку, сжимающую пистолет.

Рука по-прежнему дрожит, но стальная хватка Йена не дает оружию прыгать в скользкой ладони. Мужчина зажимает рукоять оружия вместе с моей рукой, мой палец выскальзывает из петли возле курка, в то время как его место занимает палец Йена.

– Готова? – шепчет он мне в ухо.

– Нет. – всхлипываю я и смотрю на парня перед собой, взгляд которого все еще такой же неосмысленный.

Все тело каменеет, когда я чувствую едва заметное движение мужчины, обнимающего меня. Вокруг по-прежнему гремят выстрелы. Йен нажимает на курок, рука дергается от отдачи, и в этот же момент мужчина ослабляет хватку. Оружие с грохотом падает на пол, но я этого даже не замечаю. Перед глазами только кровавое пятно, расползающееся по футболке парня. Он падает на пол, медленно, словно в замедленной съемке. Зажимаю рот ладонями, не ощущая ничего, кроме тошноты. И даже то, что это сделала не я, а Йен, не меняет дела. Я ничего не сделала, чтобы это изменить. Я – чудовище. Как и все в этом зале, доме, городе, мире. Отступаю от Йена, на нетвердых ногах направляясь прочь. Мне плевать, если у Создателей еще есть что сказать. Мне плевать, если они заметят, что не все Избранные принесли в жертву свою светлую душу, и с праведным гневом набросятся на меня. Мне. Наплевать. Я ухожу.

– Арин? – слышу голос Йена, но не останавливаюсь, проходя мимо Избранных, которые по большей части разбрелись по залу, но я не вижу их лиц, только лужи крови и тела, лежащие в растекающейся по полу красной жидкости.

Ноги заплетаются, и я едва не падаю, но целенаправленно иду к выходу, размазывая слезы по лицу, не могу дышать, потому что нос заложен, а изо рта рвутся жуткие хрипы, будто это в меня стреляли, и я при смерти. Хотя, возможно, так и есть. Почему тогда остальные спокойны? Они принесли в жертву душу, но ничего не изменилось. Где логика всего произошедшего? На этот вопрос у меня нет ответа.

Внезапно прямо передо мной на колени падает девушка и ползет к мертвому телу. Смотрю на нее невидящим взглядом, слыша горестные причитания. Видимо, не я одна тут страдаю. Вот только застрелить человека, а затем на коленях молить о прощении у трупа – нелогично. Не находите? Но что-то не так. Она так плачет, повторяя имя… откуда она знает его имя?

– Арин? – голос Йена прорывается в мысли, вместе с криками, заполняющими все пространство вокруг.

Минуту назад выстрелы, теперь крики. Мне нужна тишина. Оглядываюсь на Йена, лицо которого выражает странную смесь эмоций: сожаление, ужас, недоверие, шок. Да в чем?..

И тут я вижу… ее. В луже собственной крови прямо возле выхода лежит…

– Нет! – мгновенно преодолевая расстояние, кричу хуже раненого зверя и падаю на колени, хватаясь за холодную руку, которая когда-то дарила мне тепло. Еще вчера дарила. – Мама… мама… нет-нет-нет…

Еще больше слез и криков. Не только моих, но и всех окружающих Избранных, когда до них доходит, что они только что убили чьего-то близкого, в то время как кто-то другой из нас убивал дорогого им человека. Поднимаю ненавистный взгляд на Тьму, на лице которого написано удовлетворение. Его отвратительный план сработал. Сейчас у меня не возникло бы никаких проблем с убийством, и если бы в пистолетах была не одна пуля, а больше, я бы прямо сейчас собрала все оружие в этом зале и выпустила каждый патрон в этого чертового монстра.

Бросаю взгляд на маму, она смотрит в потолок мертвыми глазами. Нет! Не могу это так оставить. Поднимаюсь на ноги и, оттолкнув в сторону Йена, стоящего рядом с собой и сжимающего от бессилия кулаки, бегу в сторону Создателей, остановившись рядом с возвышенностью, ору, смотря в бесстрастные глаза Тьмы:

– Верни их! Ты же можешь!

– Нет. Эта жертва необратима. – холодно говорит он.

– Еще как обратима! – не сдаюсь я, продолжая кричать, позабыв о почтении, сейчас я его ненавижу, и мне все равно что он в миллион раз сильнее меня. – Ты сказал, что устал от бессмысленных убийств, но это убийство тоже было бессмысленным!

Тьма смотрит куда-то мне за спину, что злит меня еще больше.

– Йен, уведи отсюда свою девушку.– говорит он. – Пусть успокоится. Ритуал обращения я проведу сегодня чуть позже.