Избранная. Будь нашей женой (СИ)

Они меняются. Я стою на коленях, оттопырив зад, и без единого слова прошу войти в меня вновь. Продолжить. Не останавливаться. Я дрожу от нетерпения, и когда Макс заполняет моё лоно, могу только задохнуться от восхищения. Он оттягивает мои волосы, оставляет на шее отметины. Подводит к самой грани и тут же отрезвляет легкими шлепками. 

Они такие разные. Им не нужны слова, чтобы управлять мною. Лорды доводят меня до исступления, заставляют молить о разрядке. Их пальцы находят мой клитор, массируют его то осторожно, то так сильно, что я готова взорваться на молекулы. Они внутри меня.

Александр нежен, и мне самой хочется насаживаться сильнее, быстрее, чтобы найти тот особенный темп, от которого сносит крышу.

— Не торопись, — шепчет он мне и вновь издевается, задержавшись на несколько секунд внутри.

А потом ускоряется.

Ещё. Ещё. Ещё.

Это утро кончается там же, где и началось — в душе. Но теперь лорды с особой нежностью намыливают моё тело — я не способна даже стоять на ногах, — массирующими движениями втирают мыльный состав в мои волосы.

— Доверься, — усмехается Алекс, видя, как тяжело мне дается равновесие, и заставляет меня опереться о его мощное тело.

Глупый. Не понимает, что давно уже доверилась.

Макс тщательно смывает с меня пену. Проводит по волосам ладонью. Мягко улыбается и целует в кончик носа.

А потом мы сидим в кабинете, куда служанки приносят обед, и в полном молчании сметаем с подносов еду. Сил нет даже на то, чтобы общаться. Да и не хочется.

Мы сотворили что-то невозможное, а оттого особенно запоминающееся.

Мы втроем.

— Так что насчет свержения императора? — внезапно спрашивает Макс, оторвавшись от мяса в заливке. — Ты не передумал?

— У нас нет выбора, — отзывается Алекс, помрачнев. — Я не люблю громких слов, но мы обречены.

И день становится прежним. Тусклым и лишенным надежды. Потому что мы вспоминаем: будущего может не случиться, и сегодняшняя страсть останется лишь горьким воспоминанием.

Впрочем, пока у нас есть то, ради чего стоит бороться, мы не сдадимся.

Я не позволю.

Глава 16

Нас не трогали вот уже неделю. Странное чувство. Ты ежедневно ожидаешь начала конца, но утро сменяется вечером, и ничего не происходит. Словно мы перестали интересовать и любопытных аристократов, и злопамятного императора, и даже Виктора. Стали такими незначительными, что от нас отстали.

Или готовились к чему-то крупному?..

Дни проходили одинаково. Мы с Александром просыпались с первыми лучами солнца и шли тренироваться. Точнее — шел Алекс, а я тащилась за ним полудохлой клячей, у которой отваливались все части тела одновременно. Он перестал щадить меня, и, заявив, что мне нужно привести себя в надлежащую форму, гонял по полю как угорелого коня.

 — Чем тебя не устраивает моя нынешняя форма?! — вопрошала я, одновременно задыхаясь и пытаясь уклониться от удара палкой.

Задыхаться получалось хорошо, уклоняться — плохо.

— Тем, что желе — это не форма, а субстанция, — парировал Александр.

— В России я занималась спортом… бегала… в зал ходила…

— Оно и видно, — горько реагировал мужчина на мои доводы. — Я был в твоем теле и знаю твои слабые места. Поэтому не увиливай. Если мы хотим свергнуть императора, нам нужно быть выносливыми и готовыми ко всему.

В общем, лорд дэ Горн лепил из меня человека, а я мечтала лечь и больше не вставать. Желательно, никогда.

Макс в наших «игрищах» не участвовал. Он всё чаще запирался в лаборатории, стал задумчивым, необщительным. В столовой маг молчал и, быстро справившись с едой, уходил. Как будто после того утра, когда нам втроем было по-особенному хорошо, он отдалился. Почему только? 

— Всё нормально? — спросила я у него одним из вечеров, нагнав в коридоре.

— Да, — рубанул Макс. — Нужно многое успеть, если мы планируем, — он задумался над тем, как закончить: — осуществить то, что собираемся сделать.

— Ты ведь скажешь мне, если что-то не так?

Он ответил не сразу. Опустил взгляд, уставился на свои пальцы с какой-то особой внимательностью, будто пытался узреть невидимое.

— Скажу.

Я клюнула Макса в щеку, но он никак не отреагировал, только отвернулся и быстрым шагом двинулся в сторону — будь она неладна! — лаборатории.

Разумеется, Александр по поводу брата не волновался, и на мои опасения отреагировал с иронией:

— Не беспокойся за него. Взрослый мальчик, справится. Может быть, у него это был первый опыт интимной близости, и он до сих пор не может прийти в себя от переизбытка чувств.

— Ты же сам знаешь, что это не было его первым опытом! — злилась я, а Александр лишь пожимал плечами.

Что-то внутри меня зудело и мешало сосредоточиться. Я проводила бессонные ночи в своей постели, думая о поведении Макса и том, как стремительно из весельчака он превратился в копию старшего брата. Разве что Александр иногда вылезал из шкуры хладнокровного змея и становился нормальным мужчиной, умеющим дарить тепло. А вот Максимилиан совсем заледенел. Он даже внешне переменился, затвердел как будто, всё чаще поджимал губы и сводил брови на переносице.