Избранная дракона

Я выглядела едва ли лучше бомжихи с помойки, и вот такую суженую ему подсунули подданные. Как будущий наследник, Ковен обладал большим самообладанием, поэтому держал лицо, но шумно дышал, от чего крылья носа трепетали. Собравшись, пересилил бешенство и брезгливость, взял меня за руку, улыбнулся, помахал ликовавшему народу… и покосился на охрану, чтобы закрывали ворота.

И только теперь я спохватилась, что не только сама сильно влипла, попав в логово врагов, но и подставила Варка, которого Кхарт наверняка убьет, а перед смертью помучает… От страшной мысли грудь обжег холодный страх, защипало глаза, но… но я сделаю все, чтобы спасти его!

Сжала зубы, задрала голову и надменно произнесла:

— Меня же ничего не портит, правда? — хотя бы голос мой Ковен должен узнать. — Даже корзины?

Тизарин вздрогнул и обернулся.

— Слава Лучезарным, это ты! — и выдохнул, будто груз упал с его плеч. — Мы подумали, что вторая избранная явилась.

— Нет, я такая одна. Поэтому будь любезен, тизарин Ковен, любить и жаловать.

— Что с тобой, — он осторожно коснулся моего лица.

— Яд сойдет, и стану прежней.

— Яд? — воскликнула тизария Нельмела, следовавшая за нами по пятам.

— За сутки меня пытались похитить, отравить, потом снова похитить. И если бы не старший жрец Варк, я бы бесследно исчезла на дне болота…

Коротко, но в красках рассказала, как нас преследовали по дороге в другой храм; о предательстве Оэнта; о смелости умного Варка, дерзнувшего поступить наперекор верховному жрецу, осторожно подводя мать и сына к мысли, что старший жрец тот, кто сможет потеснить опасного Кхарта. И зерно упало на благодатную почву.

— Я напишу письмо и попрошу прислать этого жреца, чтобы он засвидетельствовал, что ты — та самая Гленапупа. Долго ждать исцеления? — Нельмела окинула меня ощупывающим, неприятным взглядом.

— Старший жрец сказал: на четвертый день буду похожа на себя, — отвечала я медленно, растягивая слова и набивая себе цену. Окончательно убедившись, что я

— Гленапупа, Ковен засиял от счастья и, подняв руки к небу, прошептал:

— О, Лучезарные! Благодарю!

На что я цинично заметила:

— Не бывает некрасивых женщин — бывает мало вина.

— Некоторые и без вина зарятся на падаль, — процедила едко тизария и бросила охраннику: — Цитарпа!

Резиденция тизара с виду внушительная, однако истинный ее размер прочувствовала, лишь петляя по нескончаемым галереям. Резные арки, кружевные балконы, фонтаны и прудики, красочные мозаики, яркие залы и переходы, украшенные немного вычурно. Если в Нижнем храме атмосфера служебная, красота строгая, неброская, то тут все для неги и услаждений взоров владельцев.

Меня привели в роскошные покои с непривычным сочетанием белого пола и кофейного цвета стенами и потолком. По благородно-коричневому оттенку расцветали замысловатые молочные и оранжевые орнаменты, перетекавшие из одного в другой, еще более изысканный, и сплетались в центре потолка. А изумительная люстра, прикрепленная в том месте, походила на хрустальный плод. Через стрельчатые окна во всю стену солнце озаряло зал, отчего мне, голодной, он напомнил праздничный шоколадный торт. Подобно вишенкам на темном ковре стояли красно-пурпурные лежанки с разноцветными подушками, столик, кресло. Вкрапления зеленых кадочных деревьев и журчание фонтана, притаившегося в дальнем углу за арками, добавляли интерьеру изысканности. Я же в лохмотьях смотрелась здесь чужеродно, как кариес на белоснежной улыбке миллионера.

При нашем появлении из затененного угла, скрытого синей занавесью, как паук из норы, выскользнул маленький, худощавый, очень смуглый тип, лет сорока пяти, с щуплыми плечами.

— Цитарп, сделай все, чтобы скорее обезвредить яд! — велела встревоженная тизария и опустилась в кресло, с подлокотниками в виде драконьих морд. Хорошо, что Ковену она дала задание и отослала, хотя бы он не стоял над душой.

— Да, моя госпожа, — поклонился мужчина с удивительным даже для такого телосложения высоким голосом. Маленькие глазки заскользили по моему лицу, и отнюдь не сострадание читалось в них, а что-то… Не знаю, но от мысли, что сейчас он прикоснется, в душе все воспротивилось. И рука зачесалась.

Однако Цитарп не спешил прикасаться. Вытянул маленькие, почти женские руки и на некотором расстоянии начал обводить контуры моего тела. По коже побежали мурашки.

«Поди, колдун!» — подумала я.

— Усталость и легкое недомогание, моя госпожа. В остальном она на удивление крепка и здорова. Осмелюсь обратить ваше внимание, на это, — подозрительный тип обернулся, приглашая подойти тизарию. Удивительно, но эта царственная женщина послушно встала и подошла!

«Ничего себе он на нее влияет!» — поразилась я и убедилась окончательно: колдун. Знак крыла можно увидеть только при определенном ракурсе, а он заметил!

— Что там? — Нельмела устремила взор на палец Цитарпа, указывающий на мою правую кисть.

Он потянулся, чтобы взять меня за руку, но в окно на стремительной скорости влетела Фрося. Шлепнувшись на лапы, по инерции прокатилась по полу и побежала на него, грозно шипя и скаля зубы.