Избранная лирика

Белый цвет вишневый отряхая,
Стал Петро перед плетнем коханой.
Он промолвил ей, кусая губы:
— Любый я тебе или не любый?
Прогулял я трубку-носогрейку,
Проиграл я бритву-самобрейку!
Что ж! В корчме поставлю шапку на кон
И в леса подамся к гайдамакам!

— Уходи, мужик, — сказала Ганна, —

Я кохаю не тебя, а пана. —
И шепнула, сладко улыбаясь:
— Кровь у пана в жилах — голубая!

Два денька гулял казак. На третий

У криницы ночью пана встретил,
И широкий нож по рукоятку
Засадил он пану под лопатку.

Белый цвет вишневый отряхая,

Стал Петро перед плетнем коханой.
А у Ганны взор слеза туманит,
Ганна руки тонкие ломает.
— Ты скажи, казак, — пытает Ганна, —
Не встречал ли ты дорогой пана? —
Острый нож в чехле кавказском светел.
Отвечает ей казак: — Не встретил. —
Нож остер, как горькая обида.
Отвечает ей казак: — Не видел.

Рукоятка у ножа резная.

Отвечает ей казак: — Не знаю.
Только ты пустое толковала,
Будто кровь у пана голубая!

1936

Кофейня

…Имеющий в кармане мускус не

кричит об этом на улицах. Запах

мускуса говорит за него.

Саади

У поэтов есть такой обычай:
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Магомет, в Омара пальцем тыча,
Лил ушатом на беднягу ругань.

Он в сердцах порвал на нем сорочку

И визжал в лицо, от злобы пьяный:
— Ты украл пятнадцатую строчку,
Низкий вор, из моего «Дивана»!

За твоими подлыми следами

Кто пойдет из думающих здраво? —
Старики кивали головами,
Молодые говорили: — Браво!

А Омар плевал в него с порога

И шипел: — Презренная бездарность!
Да минет тебя любовь пророка
Или падишаха благодарность!

Ты бесплоден! Ты молчишь годами!

Быть певцом ты не имеешь права! —
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: — Браво!

Только некто пил свой кофе молча,

А потом сказал: — Аллаха ради!
Для чего пролито столько желчи? —
Это был блистательный Саади.

И минуло время. Их обоих

Завалил холодный снег забвенья,
Стал Саади золотой трубою,
И Саади слушала кофейня.

Как ароматические травы,

Слово пахло медом и плодами.
Юноши не говорили: «Браво!»,
Старцы не кивали бородами.

Он заворожил их песней птичьей —

Песней жаворонка в росах луга…
У поэтов есть такой обычай:
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.

1936

Глухарь