Избранная лирика

— Приятель,
с годами приходит усталость… —
Кукушка считала мне,
да просчиталась.
И ветер мальчишества,
радостный ветер,
опять поднимает меня
на рассвете.
Не ты ли,
валивший траву наповал,
всю жизнь за собою
настойчиво звал?
Не ты ли носил
и легко, и упруго,
от счастья к несчастью,
от Севера к Югу?
Как книгу,
листал за вокзалом вокзал,
не ты ли мне
юность мою подсказал?
Ах,. мне бы иметь
твои лучшие свойства —
свободный полет
и азарт беспокойства!

Опять бы восход,

что краснее калины,
горбатый маршрут
Мексиканской долины.
Молочный туман
уползает в распадки.
Костер-дымокур
у холщовой палатки.
И снова,
ещё до рассветной поры,
— В дорогу, в дорогу! —
зовут каюры.
И мне бы промчаться
ущельями просек,
лететь над верхами
оранжевых сосен.
И мне бы других
поднимать на рассвете.
Ах, ветер мальчишества,
доблестный ветер!

* Прошу тебя — в конце пути... *

Прошу тебя — в конце пути,
давно умолкнувшая память,
ты прикоснись ко мне губами —
меня ещё раз навести.

Под вечер, на исходе дня,

когда листвы стихает лепет —
мне подари сердечный трепет —
ещё раз навести меня.

И я согреюсь у огня,

который не осветит лица —
в душе лишь будет шевелиться —
ещё раз навести меня...

* В этом городе белых ночей... *

В этом городе белых ночей
прохожу я по улицам старым,
молодой, неуютный, ничей,
деревянным скрипя тротуаром.

До бесцельных скитаний охоч,

я брожу здесь без цели, без смысла.
Слюдяная непрочная ночь
надо мною прозрачно нависла.

Без тоски, без вещей, налегке,

независимо —
руки за спину —
выхожу к беспокойной реке,
встречный ветер плечом отодвинув.

Скрыли гибкое тело Двины

злые оползни сизых туманов.
И вплывает
в пейзаж тишины
полуночное солнце обманом.

И сурово глядит на меня,

из-под патины бурой металла,
медный всадник,
сошедший с коня,
опираясь на якорь устало.

Надо мной поднялся в полный рост,

нарушая величье покоя,
как от берега к берегу мост,
паровозный гудок за рекою.

Ночь придёт.

Завтра буду другим.
Посмотрю из вагона в оконце:
скрылся город, где был я любим,
где увидел бессонницу солнца.

* Хорошо, что потеряна жизнь, а не совесть... *

Хорошо, что потеряна жизнь, а не совесть.
Что годов несосчитанных шаткая лесенка?
В ней, быть может, десяток счастливых часов есть
да случайно пропетая песенка.

Да пустая печаль от смешного пророчества,

что умру, — и останется песнь недопетая,
да тобой потревоженный мрак одиночества.
Что же, в жизни, наверно, достаточно этого.

И ещё остаются страницы раскрытого

в недочитанных строчках застывшего Тютчева,
сувенирная ценность платочка забытого —
это все, что осталось от самого лучшего.

* Апрель... И почва подопрела... *