Избранная лирика

ЭЛЕГИЧЕСКИЕ СТРОФЫ, ВНУШЕННЫЕ КАРТИНОЙ СЭРА ДЖОРДЖА БОМОНТА, ИЗОБРАЖАЮЩЕЙ ПИЛСКИЙ ЗАМОК ВО ВРЕМЯ ШТОРМА [73]

                     Громада грозная на гребне скал!
                     С тобою был когда-то я знаком
                     И летом целый месяц наблюдал,
                     Как ты дремала в зеркале морском.

                     Был воздух тих, и ясен небосвод,

                     И дней однообразна череда;
                     Ты, отражаясь в сонной глади вод,
                     Дрожала, но видна была всегда.

                     И не казался штиль подобьем сна,

                     Незыблемого в пору летних дней;
                     Подумать мог бы я, что Глубина
                     Всего на свете кротче и нежней.

                     И если бы художником я был,

                     Я б написать в то время был готов
                     Свет, что по суше и воде скользил,
                     Поэта грезу, таинство миров;

                     Тебя я написал бы не такой,

                     Какая ты сейчас на полотне,
                     Но у воды, чей нерушим покой,
                     Под небом в безмятежной тишине;

                     Ты б летописью райскою была,

                     Сокровищницей бестревожных лет,
                     Тебя б любовно ласка облекла
                     Лучей, нежней которых в небе нет,

                     Под кистью бы моей предстал тогда

                     Покоя элизейского чертог,
                     Где нет борьбы тяжелой и труда,
                     А лишь Природы жизнь да ветерок, —

                     Такую бы картину создал я,

                     Когда душа мечте попала в плен,
                     В нее вместил бы сущность бытия
                     И тишь, которой не узнать измен.

                     Так раньше было бы — но не теперь:

                     Ведь я во власти у иных начал,
                     Ничто не возместит моих потерь,
                     И я от горя человечней стал.

                     Улыбку моря увидав опять,

                     Былого не верну, не повторю:
                     Утрату мне из сердца не изгнать,
                     Но я о ней спокойно говорю.

                     О друг мой Бомонт! Другом стать ты мог

                     Тому, по ком не минет скорбь вовек!
                     Твой труд прекрасный пылок и глубок:
                     Во гневе море и в унынье брег.

                     Ему несу я похвалу мою,

                     Его и ум и мастерство живят:
                     Седая глыба с бурею в бою,
                     Небес печаль, смятения парад!

                     И мил мне замка сумрачный оплот:

                     В доспехи стариною облачен,
                     Бестрепетно сражение ведет
                     С грозой, со штормом и с волнами он.

                     Прощай, уединенная душа,

                     Что без людей, в мечтах проводит дни!
                     Твоя отрада вряд ли хороша —
                     Она, конечно, слепоте сродни.

                     Но слава, слава стойкости людской

                     И грозам, что присущи дням земным,
                     Как эта, на холсте передо мной…
                     Не без надежд мы страждем и скорбим.

A COMPLAINT