Избранная любить

— Вы не допили шоколад, — поднимаясь, произнес алфинец.

— Как-нибудь в другой раз.

Я встала с удобного кресла.

— Благодарю за красоту природы и необычайный вкус настоящего черного шоколада с мороженым.

— Здесь только одна красота, у которой губы вкуснее шоколада.

Я слабо улыбнулась.

— Спасибо за комплимент.

Мы спустились на той же странной конструкции, что и поднимались. Движение вниз было намного страшнее, чем подъем. Дыхание прерывалось от такого резкого спуска.

— Вам было жутко? — спросил Окнис, когда мы уже оказались на земле.

— Очень.

— Со мной никогда и ничего не бойтесь, — сказал мужчина мне на ухо, не отпуская талию.

— Спасибо, — отстранилась, осторожно убрав его руку. — Я учту.

Со всеми этими делами не узнала того, зачем, собственно, шла на встречу с алфинцем.

— Я немного устала, наверное, стоит прилечь, — соврала я.

— Я провожу вас.

Мы двинулись в сторону дворца. Теперь эта территория, которую я видела с высоты, казалась мне более угрюмой и несчастной.

— Не хотелось бы занимать ваше время.

— Мне приятно проводить его с вами, — парировал он.

— Вы не ответили на вопрос, — напомнила я. — Зачем делать двойную церемонию?

Алфинец косо посмотрел в мою сторону. Я остановилась.

— Это давний обычай, — начал мужчина. — Его совершали еще наши предки. Ведь все мы родом из Фабрании, — Окнис натянуто улыбнулся. — Невеста входит в священный чан, таким образом объединяя душу со своим супругом.

Об этом я читала в старинных обрядах, и этот был мне знаком. Своего рода венчание, только на магическом уровне. Так делали наши предки, когда кто-то из супругов обладал магией. Вот только почему-то у нас этот обычай остался в прошлом. А вот алфинцы его соблюдали. Мне, благодаря

Джейдну, довелось увидеть этот чан и весь зал.

— Алфинцы обладают сильной магией, — продолжал Окнис, — И одна женщина не в состоянии выполнить все функции жены.

— То есть как это?

— Можно сказать, что проводится два обряда, и воин вынужден выбирать себе двух жен. Одна физическая супруга, вторая духовная. Той, с которой алфинец пройдет церемонию в храме, станет ему духовным соратником, другом, но никогда не будет матерью его детей. Вторая же станет той, кто разделит с ним ложе, понесет от него и будет берегиней домашнего очага.

— То есть он имеет жену и любовницу, но только любовница сможет ему родить? — уточнила я.

Вот теперь все становилось на свои места. Мать Джейдна является любовницей императора.

— Я не называл бы это так, — мягко улыбнулся мужчина и взял мои руки в свои. — «Любовница» —

какое грубое слово! Женщина, которая создаст семейный уют. По сути, она и есть настоящая жена.

— А как же, та, которая проходит обряд?

— Алфинец всего лишь раз делит с ней ложе, и то — по желанию. Она — его духовный спаситель.

И почему мне казалось, что он не договаривает или врет? Интуиция или врожденное недоверие?

— Почему?

— Чтобы закрепить союз, — не понял моего вопроса Окнис, истолковав его по- своему. — Потом он приходит к ней только как другу, а живет со второй женой.

— Первая жена помогает в воспитании детей? — спросила я, вспомнив эпизод, за которым наблюдала с высоты башни.

— Иногда да, — подтвердил Окнис.

— Как та женщина, которую ребенок чуть не убил?

— Нет. Не совсем. Там трагический случай. Женщина, которую вы видели, дочь алфинца. Она вторая жена.

— То есть третья? — уточнила я

— Да. Две предыдущие умерли. Роковая случайность.

Окнису был неприятен этот разговор. Меня не покидало чувство, что он врет, вот только зачем?

— Как страшно.

— К сожалению, все мы смертны. Я хотел бы, чтобы вы стали моей физической женой. Встречали дома по вечерам, родили ребенка с даром, — стиснул мои пальцы Окнис.

Вот только я не хотела этого.

— Странно, почему же Джейдн не желает двойной церемонии? — словно не услышав его признания, спросила я.

Мужчина убрал руки.

— Он избалованный императорский сын, который не ценит тот дар, который ему посылали свыше,

— со злостью ответил воин. — Джейдн хочет идти против правил, сделать и духовной, и физической женой одну женщину. Это чистой воды эгоизм.

Так он лишит жену возможности стать матерью. Не продолжит род.

— Но почему он так поступает? — скорее себя, чем собеседника, спросила я.

— Мстит отцу. Простите, но сложностей их отношений я рассказать не могу, это их личное дело.

Своими действиями главнокомандующий не только лишает себя сына, но императора — внука.

Я вспомнила разговор Джейдна с матерью. Она просила его одуматься и не лишать себя возможности получить место отца. Видимо, обида настолько велика, что он готов пожертвовать троном. Что же между ними произошло?!

— Печально.

— Подумайте о своем будущем. Хотите ли вы быть матерью и настоящей женой алфинцу? — он сделал акцент на слове «настоящей».

— Окнис, вот вы где-А я вас потеряла, — к нам приближалась Нира.

На ней было другое платье, которое, как и предыдущие, подчеркивало идеальные формы. Девушка кинула на меня недовольный взгляд и снова посмотрела на алфинца, отмечая, что его сюртук на месте.

— А я все время находился неподалеку, — улыбнулся он.