Избранная Луной

В какой-то момент я зажмурилась. Поэтому, закончив петь и открыв глаза, ахнула. Волки мирно лежали на бревнах или на земле. Осмотрелась – да они все уснули! Отчаянно зевающий Алекс и бодрая я – мы единственные, кто не поддался внушению через колыбельную.

И вот что странно: своеобразные ощущения, понимание причины, которая руководила старшим Горобинским, схлынули. Всего несколько секунд назад я сочувствовала ему, жалела, а теперь это прошло. Прямо наваждение какое-то… Сопереживать своему похитителю и обидчику – дикость, так и до стокгольмского синдрома недалеко, когда жертва жалеет своего мучителя. И хорошо, что оно прошло. Единственное, что я сейчас испытывала по отношению к вожаку и его сыну, – гнев.

Склонившись над громко храпящим Захарием, Вольский потрясенно прошептал:

– Они все крепко спят… Как у тебя получилось?

– Не знаю, – почему-то тоже тихо ответила я. – Может, у меня остались какие-то способности к магии?

– Нет, – прозвучало из темноты.

Когда я поняла, что кто-то еще бодрствует, было уже поздно. На поляну вышел Хемминг.

Глава 13 Суд

– Способности не остались, а пробудились. Бедная девочка, сложно блуждать во тьме и строить догадки? – В голосе оборотня со шрамом звучало сочувствие. – Мне понятны твои переживания.

Непритворное сострадание контролера, мягко сказать, удивило. К тому же его появление… уж кого-кого, а Хемминга я здесь не ожидала увидеть.

– А ты, – он резко сменил тон, глядя на Вольского, – чтобы больше такое не вытворял! Группа быстрого реагирования – не твоя личная палочка-выручалочка.

– Ты отказался мне помочь, – обвинил начальника невозмутимый маг. – Что мне оставалось делать?

– Не отказался, а сказал подождать.

Показное спокойствие слетело с Вольского, словно шелуха.

– Как я мог ждать, если Миа была в опасности?!

– Да никто бы ее не тронул, – уверенно возразил контролер. – А вот тебя могли убить. И где бы я искал проклятчика твоего уровня?

Я с интересом слушала их спор, смутно понимая, о чем он. Вольский просил помощи у Хемминга, а тот предложил подождать? И тогда маг бросился спасать меня сам, а его босс был вынужден последовать за ценным сотрудником? Вот почему Вольский не убивал оборотней, хоть и мог. Он знал, что вскоре сюда нагрянет представитель ВОКа, который уж точно встанет на его сторону, особенно если верам нечего будет предъявить в ответ…

А теперь важный вопрос: как Вольский меня нашел?

– Вы ведь знаете, что со мной не так? – спросила я, с надеждой глядя на Хемминга.

Тот вскинул светлые брови:

– С тобой не так? Неподходящее определение для редких способностей, совсем неподходящее.

Не люблю, когда не отвечают прямо и увиливают, ужасно не люблю.

– Хорошо. Что за способности? И почему они достались мне?

Контролер загадочно улыбнулся:

– А это тебе пускай расскажет Захарий Горобинский.

– Натан! – возмутился Александр.

– Нет, ребята, надо, чтобы объяснили вожаки, им по статусу положено. Буди спящих красавцев, Миа.

– Всех? – уточнила я, напряженно размышляя над тем, как это сделать.

Не поцелуем же будить этих… спящих красавцев?

– Зачем нам все? Только тех, кто непосредственно замешан в твоей судьбе.

С мгновение постояв в растерянности, я направилась к тому, кого ни капельки не боялась и с радостью разбудила бы поцелуем в щеку, если бы потребовалось.

Склонившись над пепельноволосым мужчиной, позвала:

– Просыпайся, папа!

– Папа? – Краем сознания я уловила удивление Вольского и непонятное веселье хмыкнувшего Хемминга.

Открыв глаза, отец некоторое время смотрел сквозь меня, затем его взгляд обрел осмысленность.

Вскочив с земли, он заключил меня в крепкие объятия.

– Когда окажемся дома, я тебя выпорю, Маша! – грозно пообещал родитель, целуя меня в макушку. – Клянусь, выпорю тебя впервые в жизни.

– Поздно пороть… Да и за что? – слегка обиделась я.

Ясное дело, он несерьезно, на эмоциях, но как не вовремя! Будто я до сих пор маленькая девочка.

– За то, что обратилась за помощью к чужим людям, а не к нам с матерью.

Я виновато опустила глаза. Отец прав, да не совсем. Рассказывать сейчас, что боялась сватовства со стороны Булатовых, не стала. Пока мои страхи только подтверждаются, хоть Кирилл и не такой, каким его описывал Ник.

– Николаев не чужой, он мой бывший куратор.

– Вслушайся в свои слова: он – бывший куратор, – подчеркнул отец, выпуская меня из объятий. – И теперь к тебе не должен иметь никакого отношения, раз ты больше не магичка.

– Пап, я боялась подставить семью под удар, – высказала честно одно из опасений. – За Горобинскими – стая, а у нас с мамой только ты. А один в поле не воин.

Отец, некогда преждевременно поседевший из-за взбрыкиваний суженой, покачал серебристой головой:

– Уже не один, я вернулся в стаю Булатова.

– Из-за меня, да?

Я расстроилась до глубины души. Столько лет отец не поддерживал со своими связь, создавая маме душевный комфорт. Теперь же это все разрушено из-за меня.

– Не совсем. Мы с твоей матерью серьезно поговорили и решили, что сама судьба указывает на сделанную ранее ошибку. Нельзя убегать от проблем, нужно отстаивать свое до конца.