Избранная луной

Послышались вскрики: люди ужасались. Голубка подняла руки, и снова все стихло.

– Не бойтесь. Жница послала мне видение о том, как можно заново добиться ее благоволения. Ваш Заступник уже начал исполнять ее волю и очистил храм от заразы, которая прикрывалась именем Стражниц! – она указала на пылающий костер. – Богиня это одобряет, но теперь очередь за ее Народом!

– Скажи, что делать? Как вернуть ее милость? – Голоса людей слились воедино.

– Внемлите вашему Заступнику! Он донесет до вас ее волю! – и она указала на Верного Глаза нежной белой рукой.

Тот подскочил к краю балкона и стал подле нее.

– Слушайте волю Богини! – прокричал он. – Она велит своему Народу не есть убитую в черте Города дичь! Не прикасаться к плоти Других! Требует вести чистую жизнь!

– Как так? Где же мы найдем пищу? Что принесем ей в жертву? Как нам теперь очищать кожу?

Судя по голосам, люди внизу были уже на грани истерии. Он терпеливо выждал, когда уляжется шум. Едва крики смолкли и собравшиеся снова обратились к нему свои лица, готовые внимать, он продолжил:

– Помните, что Богиня говорит устами Голубки, своего Оракула! Я спросил ее, как Народу снова стать сильным, и она дала мне ответ! Богиня сказала, что отныне мы, которые так долго жили скудно, имеем право на большее! – Он указал на далекие холмы, покрытые яркой зеленью густого соснового леса, защищавшего Других. – Чем они лучше нас? – Он помедлил, прислушиваясь к возбужденному ропоту толпы, который становился все громче, а затем снова заговорил, заглушая шум. – Ничем, просто у них есть то, что есть. Богиня просит не забывать, что разум превыше всего и что сострадание лучше искать на тройном жале священного трезубца! – он сделал широкий жест рукой. – Мы найдем новую жизнь на земле Других!

Потрясенное молчание прорезал, точно ржавое лезвие, старческий голос:

– Оставить Город? Город Богини? Может, это и твой путь, но не путь ее Народа!

Верный Глаз быстро определил, кто это сказал. Вне всякого сомнения, старик по имени Черепаха. Он встал перед толпой и злобно смотрел наверх. Верный Глаз хотел было противопоставить старческому брюзжанию правду – ту самую, которая свела их с Голубкой, – но остановил себя. Народ привык к жизни среди смертей и жертвоприношений. Без колебаний он подхватил трезубец, которым выжигали клеймо на груди подростков, и запустил вниз, поразив Черепаху прямо в середину грудной клетки.

Старик опрокинулся, точно его кости превратились в кашу, покачнулся и рухнул прямо в костер, отчего пламя яростно полыхнуло.

Воцарилась мертвая тишина. С Верного Глаза и Голубки не сводили глаз.

– Ты его убил? – шепотом спросила девушка.

– Да.

Голубка снова возвела руки вверх:

– Так Заступник спасает Народ от раскола!

Точно по сигналу, он добавил: «Кто хочет для себя другого будущего? Того, которого заслуживает сильный, могучий народ!»

Немедленно из толпы выступил молодой Жнец по имени Железный Кулак и крикнул:

– Я хочу!

Вскоре к нему присоединились несколько человек, потом еще и еще, громко подтверждая свои действия словами согласия. Верный Глаз заметил, что многие отделились от толпы и поспешили укрыться в тенях и руинах своего Города. Пускай. Все равно они для меня умерли. Скоро я отправлю их к мертвой богине. Пока же достаточно говорить с теми, кто остался стоять под балконом.

– Поднимайтесь ко мне! – радостно воскликнул он. – Все, и Жнецы, и Добытчики, я жду вас на балконе!

Точно в завершение его мысли, Голубка провозгласила:

– Женщины Народа! Я жду вас в зале, которая раньше была покоями Стражниц, а теперь принадлежит вам!

Пока люди входили в Храм, Верный Глаз подхватил Голубку и принялся жарко ее целовать.

– Вот и все, – проворковала она, прильнув к его груди. – Мы с женщинами накормим тебя и твоих Добытчиков и Жнецов.

– А я поведаю им новую волю Богини.

– Да, мой Заступник. Да! – Девушка снова поцеловала его и неохотно высвободилась из его объятий, лишь когда заслышала шаги в зале.

– Встречай их, – сказала она Верному Глазу, улыбнувшись ему так, точно он и в самом деле был для нее богом. – Эта ночь знаменует начало твоей новой жизни.

– Нашей жизни, – поправил он, нежно погладил ее по щеке и поцеловал в мягкие губы, после чего решительно двинулся к входу в залу, чтобы поприветствовать свой Народ.

26

– Ник, повторяю: никаких новых следов. Никаких признаков. Ничего, – сказал Дэвис. – Мне жаль, друг. Я знаю, завтра тебя отправляют на добычу, и рад был бы подбодрить хорошими новостями, но никаких следов – ни щенка, ни девчонки. Только те, что оставили бешеные землерылы, да разруха, которую они учинили. Женских следов нет. Собачьих тоже.