Избранная морского принца

Алестар полулежал рядом, прикрыв глаза, не шевелясь, и Джиад видела, с каким трудом ему это дается. Роскошная перламутровая вуаль хвостового плавника была рассечена почти надвое, Невис что-то бормотал, работая иглой со сноровкой опытного лекаря, и под его ловкими руками на мягком серебре хвоста оставался ровный, но заметный шов. А ведь это, наверное, очень больно, вон как дрожат ресницы принца и напряжена шея. Самой Джиад раны зашивали не так уж часто, но случалось… А ведь выше плавника, на конце хвоста, нож Кари вспорол и чешую.

   Вздохнув, она чуть сильнее сжала пальцы этого балбеса, который кинулся в драку, снова забыв о том, что Акаланте нужен живой король. Чем только думал? Явно не головой, а как раз тем, что сейчас пострадало. И вроде бы ей грех злиться, ведь спасал-то Алестар как раз ее, но ради Малкависа, когда же он начнет думать?

   И все-таки… все-таки, это было странное, но приятное чувство — вдруг понять, что недавний враг без раздумий готов заслонить тебя собой. Такого она могла бы ожидать от Лилайна, но уж никак не от Алестара.

   Однако думать следовало о другом. Джиад обвела зал пристальным взглядом, отметив, что теперь, когда от Ираталя требовалось не найти преступника, а навести порядок, начальник охраны справлялся гораздо лучше. Вот если бы еще не промедлил с Кари. Когда она высказала мгновенное озарение, накрывшее при виде погрызенных ножен, то не думала, что события примут такой оборот. О, конечно, убийцу следовало разоблачить, но вот появление Санлии — это оказалось настоящей неожиданностью. Хотя если поразмыслить, то наложница выбрала очень верный момент. Теперь, что бы она ни рассказала, ее услышит вся верхушка Акаланте, и никто не сможет исказить слова Санлии к собственной выгоде. И потому наложницу хотя бы сейчас следует беречь, как величайшую драгоценность. Впрочем, как и Руаля.

   Советник, между тем, отказался от помощи подплывшего к нему целителя и продолжал сидеть в кресле, разглядывая зал. Почему он взял на себя вину Кари? Вот над чем ломала теперь голову Джиад. Или убийц в самом деле было двое, как сказала Санлия? Советник и охранник? Что ж, это в самом деле вполне укладывалось в картину, склеенную Джиад из домыслов и фактов.

   Алестар беспокойно дернулся, пошевелил рукой, которую она держала.

   — Уже все, ваше величество, — успокаивающе проговорил Невис. — Сейчас я дам лекарство, и вы уснете. Сон вам необходим…

   — Невис, вы с ума сошли? — сквозь зубы вопросил принц, но тут же извинился: — Ох, простите… Никакого снотворного, слышите? Я не хочу проснуться и узнать, что кого-то еще убили или похитили. Мы разберемся с этим делом прямо сейчас.

   Если бы кто-то спросил мнения Джиад, она бы всецело поддержала эту мысль. А вот Тиаран так не считал. Подплыв к креслу Алестара, верховный жрец Троих склонился в почтительнейшем поклоне и произнес:

   — Ваше величество, позвольте выразить восхищение вашим мужеством. Но сейчас следует подумать о здоровье, ведь ваша жизнь — величайшая ценность королевства. Что может случиться сейчас, когда преступник изобличен и схвачен…

   — Что угодно! — отрезал Алестар и с явным удовольствием добавил: — Полагаю, теперь-то мы узнаем правду. Не забудьте принести извинения моей избранной, амо-на.

   Привстав в кресле, он махнул рукой Ираталю, и пара дюжих гвардейцев подтащила к королевскому креслу связанного Кари.

   Джиад посмотрела сначала на охранника, уставившегося мимо всех, в пустоту, застывшим взглядом, потом на Дару, возле которого все еще хлопотали целители. Еще одна не просто странность, а невозможность. Близнецы были не просто по-братски близки, они, как ей казалось, ощущали себя единым целым. Кари же ударил брата и, возможно, убил — вон как тревожно звучат переговоры лекарей. И ни капли раскаяния? Да он даже не оборачивается в ту сторону, чтобы посмотреть на раненого брата! А может, все это игра, чтобы уберечь Дару от королевского гнева?

   — Это ты убил отца?

   Алестар спрашивал негромко и без тени гнева, но от его голоса мороз почему-то пробегал по коже. Джиад затаила дыхание.

   — Спросите у двуногой, — сказал, как выплюнул, Кари.

   — Я спрашиваю тебя, — еще тише и страшнее сказал Алестар. — Причем в последний раз. Не заговоришь сам — здесь недавно предлагали раскрытие мыслей. До твоего рассудка мне дела нет, пусть жрецы тебя выпотрошат, как рыбу, — я их только поблагодарю. Ну что, будешь говорить?

   Такого Алестара она еще не видела. Пожалуй, он умел думать не только хвостом. И, доведенный до бешенства, был очень опасен.

   — Сами знаете, — так же равнодушно бросил Кари. — Она все правильно угадала. Это я убил короля, а потом взял нож, который она бросила на кровати. Если б не этот мелкий выродок…

   — Зачем?

   Джиад не могла сказать ни слова — просто не должна была вмешиваться, так что она снова сделала то единственное, на что имела право: чуть крепче сжала пальцы Алестара, молясь Малкавису о даровании справедливости.

   Кари равнодушно пожал плечами. Потом все же разомкнул губы:

   — Он мешал. Узнал то, что не должен был…