Избранная проза

Впрочем, Хартмут не мог сдержать своего обещания. Большинство норманнов, воспользовавшись обстановкой, уже начали грабить все, что им попадалось ценного, а кое-кто намеревался поджечь разграбленные помещения замка. Хартмут попытался было помешать этому, но тщетно: грабители не желали слушать его приказов. Со слезами на глазах, почти теряя сознание, Хильда смотрела, как уводят в плен Гудрун и ее свиту, как опустошают страну, как грабят и жгут замок. Женщины Хегелингера оплакивали своих павших мужей, и для их детей наступали еще более тяжелые времена. И матери скорбели о судьбе своих сыновей. Но Хильда знала, что Хетель отомстит за все.

Когда норманны уже вышли в море и их взоры были обращены к дальним берегам, на свои собственные замки, Хартмут решил извиниться перед Гудрун за нерыцарское поведение своих вассалов. Но принцесса хегелингеров повернулась к нему спиной. Она не захотела даже выслушать его. И тогда понял Хартмут, что Гудрун, хотя и оказалась похищенной, не была им завоевана.

Спустя семь дней после битвы Хетель получил известие о том, что дочь его украли, а замок разрушили. Король хегелингеров, мужественно подавив в себе боль и гнев, созвал на совет князей. Ничего не подозревая, они прискакали на зов короля из разных мест осадного кольца, стянутого вокруг войска Зигфрида. Среди них был и король Гервиг, жених Гудрун, и юноша Ортвин, ее брат. Прибыли сюда также старый Ватэ, Хорант и хитрый Фруотэ. Все они, услышав недобрую весть, были охвачены горем. Ортвин, в юношеском порыве, хотел тотчас со своими рыцарями ворваться в страну норманнов и отомстить за похищение сестры. И Гервиг готов был поступить так же: нагнать Хартмута и вернуть Гудрун.

Но мудрость подсказывала ему другое: сначала следовало покончить с одним противником. Предстояло победить Зигфрида из страны мавров. Нет ничего более сложного, чем сражаться в стране противника, тем более если воины знают, что их семьи живут под постоянной угрозой. Поэтому Гервиг обрадовался совету умного Фруотэ.

«Мавры за надежными стенами замка могут держаться долго, — сказал он. — Как я слышал, у них хватит продовольствия еще на целых полгода. Должны ли мы связывать здесь свои силы, в то время как норманны будут заниматься грабежом? Разве не лучше будет предложить Зигфриду почетный мир? Может быть, мы найдем в нем союзника?»

«Но примет ли он предложенный нами мир?» — спросил с сомнением Хетель.

«Дозволь мне этим заняться», — ответил Фруотэ.

Он объехал позиции воинов, осаждавших замок, и повсюду предлагал перемирие. Потом поднялся на вершину холма неподалеку от замка и кликнул Зигфрида, вызывая его на поединок. Уклониться от такого вызова не мог никто из королей, если не хотел прослыть трусом. И Зигфрид распорядился открыть ворота. Хорошо вооруженный выехал он к Фруотэ. А тот снял с головы шлем и сказал: «Ты сражаешься во имя Гудрун, ибо желаешь взять ее в жены. Я тоже сражаюсь за нее, потому что хочу послужить чести и славе своего короля. Но получается так, что за нее сражается еще и некто третий. И ему удалось похитить принцессу. Словом, мы боремся за нечто такое, чего теперь уже не имеем и что должны прежде отобрать у этого третьего. Если нам это удастся, тогда посмотрим, что нам делать дальше».

Зигфрид понял все. Ему самому уже порядком надоело торчать в этом замке. Собственно, у него осталось только два выхода: или погибнуть в окружении от голода, как только кончатся продукты, или искать смерти в почетном бою. А тут Фруотэ предлагал добыть славу и трофеи в открытом сражении на поле брани. Так что он, не раздумывая, принял предложение о мире и заявил, что готов принять участие в битве Хетеля против норманнов.

Хетель пригласил Зигфрида на совет своих князей и рыцарей. А те уже много часов ломали себе головы над тем, как поступить теперь, после похищения Гудрун. Впервые Зигфрид увидел вблизи Ватэ и восхитился силой этого старого богатыря, а также его познаниями морских течений и ветров. Ватэ мог с большой вероятностью определить, где в данный момент находится флот норманнов. И назвал один из островов, на котором обычно обитали лишь волки. Поэтому остров этот и получил название Вюльпензанд[6].

«Ну, тогда нам их не догнать, — сказал расстроенный Хетель. — У нас же нет ни одного корабля».