Избранная волками

- Ты должна вспомнить, Лиза. Ты тоже в каком-то роде оборотень. Мы все вместе жили в деревне, но отец не разрешал тебе общаться с волчатами, с нами. Он перегнул палку, и Яков решил, что будет лучше тебе исчезнуть из поселения. Ты все забыла.. но ты должна вспомнить.. Ведь если признаться самой себе, ты всегда подозревала, что ты не такая как все, ведь правда?

Во время этого монолога он приблизился к опешившей Лизе и нагнулся над ней, заслонив солнце. Положив руку на стол, второй он оперся на спинку ее стула, заключив ее в капкан. Приблизившись к ее уху, он начал говорить, и от его голоса, подкрепленного теплым воздухом, который щекотал оголенную шею, по всему телу побежали мурашки. Пальцы ног подогнулись, как всегда бывает, когда думаешь о чем-то приятном.

- Ты – волк, оборотень, Лиззааа.. – от его «ззз» в голове у Лизы зазвенело, она поддалась его голосу и слушала, зачарованная, не смея сдвинуться с места. – Но в тебе очень мало волчьей крови, и поэтому ты не можешь обернуться волчицей. Но ты такая же сильная и ловкая, как представители племени. Как волчицы.

Лиза передернулась: упоминание из его уст о других женщинах кольнуло тонкой иглой.

- Сокол – твой отец. Сумасшедший альфа. Он идет за тобой, узнал, что ты жива. Чего ему от тебя надо, Лизззза? Зачем он так долго тебя ищет?

Соболева глянула на него не понимающими глазами.

- Ты должна вспомнить все, Лиза. Расскажи нам, что ты уже вспомнила. Наша встреча наверняка подтолкнула твое сознание, и оно начало проецировать картинки прошлого?

По другую сторону стола сел Яков. Пока Лиза, как под гипнозом, слушала Тима, его брат снова стал человеком, и теперь пристально смотрел на нее своими глубокими темными глазами, не стесняясь собственной наготы. Видимо, пощадив ее чувства, он натянул брюки, но футболку надевать не стал, и Лиза, обалдело переведя взгляд от одного мужчины к другому, не могла заставить себя отвернуться.

Привычная к мужской красоте, даже равнодушная, благодаря занятиям в хореографическом училище, где все партнеры были статными и высокими, обладали развитой мускулатурой, сейчас она была обескуражена. После огромного потрясения двойная доза тестостерона подкосила ее.

- Я помню.. – сказала она непослушными губами. – Я помню лес, дом, холод. Я всегда хотела есть. Я была одна. Но были и двое. Два мальчика.

Лиза говорила, словно в трансе, глаза ее не шевелились, и мужчины слушали осторожно, боясь спугнуть.

- Они всегда были рядом. Но мне нельзя..нельзя было с ними общаться.. это было слишком больно.

- Почему, Лиза, почему? – снова опалил ее ухо горячим дыханием Тим.

- Потому что.. – она, словно приходя в себя после наркоза, внимательно посмотрела Тимофею в глаза. – Нельзя.

Лиза встала, обошла застывших в недоумении мужчин и прошла в коридор. Там она натянула пальто, сапоги, и, не застегиваясь, вышла на мороз.

 25

Соболева стояла на улице долго. Так долго, что кончики пальцев начали неметь от мороза, не говоря уже о покрасневшем носе и ярко-красных щеках. Она все куталась в свое пальто, но вернуться в дом не могла. Что-то держало ее на крыльце, слишком много мыслей нужно было обдумать, слишком многое нужно было принять.

И только когда стоять на улице стало невыносимо, когда стало так холодно, что зубы начали выстукивать чечетку, она вернулась в дом.

Тим сразу же стянул с нее пальто, завернул в приготовленное теплое пушистое одеяло, нагретое на радиаторе, усадил на диван. Яков расстегнул сапоги, которые стояли колом с мороза и начал растирать ее ноги. Тепло не сразу начало подниматься от кончиков пальцев к сердцу, но монотонные движения горячих пальцев Якова сделали свое дело – Лиза начала согреваться. Сначала ноги ужасно закололо, но Яков стянул и носки, и в его огромных жарких ладонях ее маленькие ступни сразу нагрелись.

Тимофей принёс с кухни огромную чашку горячего чая с вкусно пахнущими травами, которые были только что заварены, и сел рядом с ней. Притянул к себе, обнял, и осторожно, чтобы девушка не расплескала чай, начал растирать плечи. Сначала одной рукой, потом двумя.

От такого внимания Лиза снова растерялась, а потом, когда теплый чай достиг желудка, и от ног начал подниматься жар, она, наконец, расслабилась. Тим забрал почти опустошенную чашку, обнял ее, прислонив к своему пышущему огнем боку, а с другой стороны сел Яков и начал перебирать ее пальцы, играя, Лиза начала чувствовать жар совсем другого рода.

Она поерзала, но заставить себя встать не смогла бы даже под дулом пистолета. Одеяло скользнуло с плеч, и Лиза начала выбираться из кокона, в который ее завернул Тимофей.

Ни слова не говоря, он стянул с нее одеяло и просто укрыл. От этого простого движения ей на долю секунды стало легче дышать, но, как только она вдохнула воздух полной грудью, с двух сторон с ней рядом сели братья.

Лиза замерла, боясь пошевелиться. То, что каждый из них молчал, накаляло обстановку до предела. Девушка смотрела вперед, но краем глаза оценивала обстановку, отмечая детали.