Избранник Небес

Взглянув на суровое, изборожденное морщинами смуглое лицо инквизитора Святого Престола, на котором отпечаталась вся тяжесть прожитой в военных походах жизни, раввин сразу же понял, что этому человеку не знакома ни милость, ни пощада.

Ферроли поприветствовал его едва заметным кивком головы и, указав рукой на кресло напротив Абулафии, ровным голосом произнес:

— Хочу вам представить почтенного старца Абулафию, хорошо известного знатока ветхозаветных Писаний, искренне помогающего нам в праведном деле обращения евреев в христианство.

Бросив беглый взгляд на раввина, Люпус сразу же вспомнил его имя, о котором ему не раз докладывали платные информаторы, состоящие на службе у Инквизиции. Чтобы не терять драгоценного времени, он решил сразу расставить все по своим местам и начал беседу первым:

— Скажи мне, старец, зачем ты пришел просить за того, кто вступил в связь с Дьяволом? Ведь этим ты рискуешь навлечь на себя гнев Бога. Неужели этот человек так дорог тебе, что ты готов ради него пойти на страдания и муки, несмотря на свой почтенный возраст?

— Клаудиус, вы неправильно поняли меня и это немудрено, ведь потеряв шестерых монахов в синагоге, вы уже с подозрением относитесь ко всем евреям, в то время, как многие из них состоят на службе у самого короля Кастилии. Этот старец лучше других разбирается в тайных книгах, написанных на древних языках. Вот я и подумал, что перед тем, как показать книгу Папе, не мешало бы все-таки выяснить, что она на самом деле из себя представляет. Ведь вы же не станете ему на самом деле передавать сатанинскую книгу? Кто знает, как она может повлиять на его пошатнувшееся здоровье? — строго спросил кардинал, поставив этим вопросом Люпуса в безвыходное положение.

Скривившись в недовольной ухмылке, инквизитор потянулся к суме, висевшей у него на поясе, и в первую очередь выложил на стол флакон со святой водой. Окропив книгу, он демонстративно передал ее кардиналу, а не старому «колдуну-еврею», как успели охарактеризовать Абулафию доносчики. Клаудиус ревностно наблюдал за тем, как Ферроли, склонившись над книгой, аккуратно перелистывал страницы, непрестанно произнося при этом:

— Божественно! Надо же, какая изумительно искусная работа. Ничего подобного я еще не видел.

Внимательно рассмотрев ее, кардинал не нашел в ней ничего предосудительного, что можно было бы хоть как-то увязать с черной магией, за исключением странных символов и знаков, разбросанных по всему тексту.

— Нет, нет, не думаю. Не могу поверить, чтобы в книге с такими прекрасными изображениями ангелов, ветхозаветных праотцов и пророков могли быть записаны какие-то сатанинские заклинания. Да и по словам ваших же монахов, у Йосефа просто ангельская внешность. Я не разделяю вашего мнения, уважаемый Клаудиус.

— Мы допросили свидетелей, чудом оставшихся в живых после жуткой кровавой резни в синагоге. Все они в один голос утверждают, что вызвал демонов именно Йосеф, читая заклинания из этой, как вы выразились, Божественной книги, — сурово сдвинул брови инквизитор.

Подойдя к открытому окну, он прикрикнул на ленивых монахов, чтобы они потуже затягивали веревки на сундуках, и продолжил:

— Хитрость и изворотливость дьявола поистине безгранична. Не так давно я расследовал случай, когда десятилетняя девочка, одержимая демоном, перерезала ночью горло своим старшим братьям и сломала шею отцу, который был лучшим городским кузнецом. Свою мать и сестру она пожалела, так как, видимо, ангелы заступились за них. Утром, когда мы ворвались в дом, девочка как ни в чем не бывало заплетала косы своей младшей сестре и невинным взглядом смотрела на нас. Я направил на нее распятие, и она тут же набросилась на меня, как дикая кошка, успев искусать мне все руки, пока я от нее отбивался. Вот почему я научился не придавать значения внешности, ибо она очень часто бывает обманчивой, — сказал инквизитор, в качестве доказательства показывая свежие следы от укусов на руках.

Абулафия, тем временем, трясущимися от волнения руками взял со стола книгу и начал с благоговейным трепетом рассматривать ее. Он понимал, что держит в руках бесценный фолиант, благодаря которому можно было наяву лицезреть Божественные чудеса. Ребе был уверен в том, что силы Зла ищут книгу и жуткая история, произошедшая в синагоге, может иметь свое продолжение.

Кардинал, делая вид, что внимательно слушает Люпуса, понимал, что для ребе сейчас каждая секунда, проведенная над изучением таинственной книги, значит намного больше одного прожитого дня. Стараясь выиграть для него больше времени, он плавно втягивал Люпуса в обсуждение мельчайших деталей предстоящего похода.

Не дождавшись, пока кардинал закончит высказывать свои сомнения и давать советы, инквизитор в достаточно грубой форме его прервал:

— Каждый должен заниматься своим делом. Пусть кардиналы и священники просят Бога о прощении наших грехов, а я и мои воины будем сражаться за веру Христову, очищая ее от тлетворного влияния Сатаны, раз вы допустили, чтобы вверенных вам овец паствы тысячами увлекали в дьявольские сети.